Мы не жили с ним вместе. Из соображений безопасности, будто война все еще продолжалась, я снимала комнату, понедельно. Одевалась скромно. Я не сказала ему, что муж оставил мне все свое состояние.
Внезапно по окнам кафе захлестал дождь. Она закурила, долго смотрела на дождь.
— В то время,— прервал я паузу,— ты была уверена, что никогда даже не притронешься к мужниным деньгам, разве не так?
— Да, ты прав,— согласилась она.— Я даже пыталась подыскать себе работу.
— Так и не нашла?
— Я не умею печатать на машинке. Нашла себе место танцовщицы, чтобы танцевать с клиентами в одном ночном кабаре, вот и все. Но тут же отказалась.
— Понятно.
— Все что угодно,— уточнила она,— но только не по ночам.
— Трудно забыть,— сказал я,— что у тебя есть яхта и целое состояние. Рано или поздно все равно наступает день, когда об этом вспоминаешь…
— Бывают случаи,— парировала она,— когда забывают. Но это не мой случай.
Она снова повернулась лицом к дождю и улыбнулась ему.
— Нет,— продолжала она,— я не героиня. Если бы я и отказалась от этой яхты, то, как говорится, только чтобы облегчить совесть. Сам из себя героя не сделаешь…
Потом, понизив голос, как-то доверительно добавила:
— Думаешь, я не знаю, как относятся люди к тем, у кого есть яхты? Везде примерно одинаково. Все считают, что иметь яхту — это скандальная роскошь, просто стыд и позор. Но с одной стороны была эта яхта, стоявшая без дела, а с другой была я, не знавшая, куда себя деть…
— В моем американском романе,— заметил я,— эта яхта изрядно отдалит тебя от людей. Все будут говорить: эта женщина, с той яхты… Подумать только… Эта…
— Что?
— Эта праздная дамочка, эта бездельница…
— И что еще?
— Эта болтушка…
— Правда? — не поверила она. И покраснела.
— Анна,— проговорил я.
Она опустила глаза и склонилась ко мне.
— Так, значит, ты искала работу,— подсказал я.
— Хватит, мне уже надоела эта история,— взмолилась она.
— В том-то и дело,— согласился я.— Поэтому надо поскорее избавиться от нее, покончить, и все дела.
— Я искала работу. Но у меня не было времени найти ее. Он исчез раньше. О том, что произошло между нами, даже не знаю, что и сказать… Это длилось пять недель. Никогда бы не подумала, что такое возможно. Пять недель вместе с ним. Он уходил каждый день. Куда? Просто в город, гулял по Парижу. Но каждый вечер снова возвращался, и каждую ночь все начиналось сначала. И когда он возвращался, в доме всегда была еда. Знаю, наверное, было бы куда предусмотрительней заставить его немного поголодать, но у меня так ни разу и не хватило духу. Он и так уже достаточно наголодался в жизни. Однажды он снова принялся играть в покер. Сам сказал мне об этом. Я возлагала на покер большие надежды. Это длилось пять недель. Я ходила за покупками, вела хозяйство, готовила еду. Гуляла вместе с ним по бульварам. Ждала его. Я часто встречала друзей своего мужа, но ни разу, когда была вместе с ним. Меня приглашали в гости. Скорбь по усопшему была удобным предлогом, чтобы отклонять все эти приглашения. А однажды мне встретились даже те единственные из приятелей, которые знали о его существовании, те самые, что были с нами той ночью в Марселе, когда он попался на нашем пути. Они поинтересовались, не знаю ли я, что с ним стало, я ответила, что не имею понятия. И никто так и не догадался, как счастлива я была в эти дни.