Баи́а не зря считается “самым африканским” из всех штатов Бразилии. Здесь это ощущается буквально во всем – например, в том, как люди непринужденно, радостно и беззаботно танцуют на улицах; черная культура привезенных в Бразилию несколько столетий назад африканских рабов органично срослась тут с европейской культурой и традициями, замешанными, плюс ко всему, и на общем для обеих стран языке. И это еще одно обстоятельство, которое роднит двух писателей. Хотя с параллелями, пожалуй, хватит.
Жузе́́ Эдуарду Агуалуза – писатель своеобразный и ни на кого не похожий. Его книги, которых сегодня более двух десятков, переведены на 25 языков. Главная мечта писателя – построить в стране столько библиотек, чтобы они были доступны каждому жителю. Он уверен, что литература объединяет людей, перекидывает между ними мосты, побуждает к дискуссии. Авторитарные правители, по мнению Агуалузы, чужды литературе с ее образами и идеями, иначе они не стали бы тем, кем стали. Там, где заканчиваются споры, рано или поздно начинается диктатура – так считает писатель, бывший непримиримым противником недавно оставившего свой пост экс-президента Анголы душ-Сантуша, бессменно правившего страной 38 лет.
“Всеобщая теория забвения” – книга о живущем в нас прошлом, которое нельзя изменить. Однако – уверен автор – со временем меняется то, как мы его для себя объясняем. И это в значительной степени позволяет нам сделать именно художественная литература.
Лудовика Фернандеш Ману умерла в Луанде, в клинике Саграда Эшперанса, ночью 5 октября 2010 года. Ей было восемьдесят пять лет. Сабалу Эштеван Капитангу передал мне копии десяти тетрадей, в которых Луду вела дневник на протяжении первых из двадцати восьми лет своего добровольного заточения. Кроме этого, я получил доступ к записям, появившимся уже после ее освобождения, а также к множеству фотографий, отснятых художником Сакраменту Нету (Сакру). На этих фото – тексты и рисунки Луду, сделанные углем на стенах ее квартиры. Дневники и стихи Луду помогли мне воссоздать драму, которую ей пришлось пережить, и, как мне кажется, лучше понять ее. В этой книге я привожу многие из перечисленных свидетельств. Однако то, что вам предстоит прочитать, является художественным вымыслом – чистой воды.
Наше небо – это ваша земля
Лудовика никогда не любила находиться под открытым небом. С самого детства незащищенные пространства внушали ей ужас. Выходя из дома, она чувствовала себя хрупкой и уязвимой, словно черепаха, с которой содрали панцирь. Будучи еще маленькой, шести-семи лет от роду, она отказывалась ходить в школу, не спрятавшись под спасительным зонтом – большим, черного цвета – независимо от погоды. Убедить ее этого не делать не могли ни советы родителей, ни злые насмешки других детей. С годами это почти прошло. Но только до тех пор, пока не случилось то, что она позже привыкла называть