- Всеволод Александрович, умоляю вас, повторите все это моей маме - она не подозревает, что я уже сформировался, и посягает на мою свободу… - Дик помолчал немного и продолжал: Но ведь на юношеском пути много подводных рифов и вероятность ошибки не так уж призрачна. Да и кроме того, согласитесь, нам бывает трудно ориентироваться: существуют ножницы между тем, что говорят в школе, в институте, и реальностями жизни. Наш сосед, Аркадии Семенович, любит повторять: «Вы верите в счастье, а я верю в судьбу», иными словами, нужно верить не в то, что говорится на нашей планете, а в то, что на ней делается.
- Ну, во-первых, относительно ошибок. Взрослые тоже имеют на них право,-возразил хозяин.- Они совершаются людьми до смертного часа и уже хотя бы потому не могут являться прерогативой юных. Более того,- он подошел к книжному шкафу, вынул книгу.- Послушай, что писал Лев Толстой: «Чтобы жить честно, надо рваться, путаться, биться, ошибаться, начинать и бросать, и опять начинать и опять бросать, и вечно бороться и лишаться. А спокойствие - душевная подлость».- Он поставил книгу на место.-Следовательно, кто не ошибается, тот не живет правдивой жизнью. Теперь, касательно ножниц. Все это ерунда, вопрос стоит однозначно: есть ли у тебя душевная зрелость, внутренние нравственные устои, которые помогают выбирать правильный путь, или ты не имеешь стержня!
- Да поймите, Всеволод Александрович, нравственные проблемы выбора для молодежи не всегда зависят от устоев. Разве время как категория не диктует выбор? Достаточно вспомнить воину, когда выбора не было,- все на фронт.
- Неправда, выбор всегда есть: можно было стать героем или трусом. И наш массовый героизм являлся лишь результатом правильности-выбора между свободой, Родиной, с одной стороны, и фашистским ярмом - с другой.
Почему эксперты не дали заключение, что секретер открывался путем подбора ключей? Арслан считал: такой вывод мог снять целую серию вопросов, ответить на которые он не мог. Но заключение экспертизы звучит категорически: «Исследуемый замок секретера сей фа не открывался никакими иными ключами путем подбора или отмычками, а открыт ключом, принадлежащим данному замку». Как ни старался Арслан, загадка секретера для него оставалась неразрешимой. То, что в пятницу вечером Сытина закрыла его на замок, подтверждалось показаниями не только Сытиной, но и Ахмедовой. Это обстоятельство следовало считать доказанным: ни Сытиной, ни Ахмедовой не было смысла говорить неправду. Оба ключа от сей фа находились у Сытиной в одной связке, поэтому, если к кому-либо и попали они, то только вместе. И все же передняя стенка взломана, а секретер открыт своим «родным» ключом.! Все это противоречило здравому смыслу, не укладывалось своей логичностью ни в какие построения.