Лука лично проследил, чтобы девушек разместили с комфортом в дальней части дома, в комнате, выходящей в сад и на крохотную лужайку, куда не долетали запахи из конюшни и не доносились звуки барабанной дроби с центральной площади. Когда девушки спустились вниз и присоединились к мужчинам в обеденной зале, расположенной в той части гостиницы, что выходила окнами на улицу, они приотворили ставни и увидели безостановочно кружащих по площади танцоров, шаркающих в полузабытьи одеревенелыми ногами, словно их вынуждали это делать. Только когда солнце скрылось за горизонтом, они повалились снопами на булыжную мостовую и на крылечки домов и застонали, жалуясь на боль в ногах и крайнее изнеможение. Какая-то женщина в чудесном наряде одной из горных деревень лишилась чувств, но ее кавалер не обратил на нее никакого внимания и оставил лежать бездыханной на каменистой дороге, бросил умирать, как собаку, мгновенно позабыв о ней.
Лука пробежал глазами свитки, оставленные братом Иеронимом.
– Причины болезни никому не известны, – прочел он. – На юге считают, что ее вызывает укус паука-тарантула, поэтому танцы этих несчастных называют «тарантеллой». Однако в других местах недуг этот, похоже, вспыхивает и угасает безо всяких на то причин.
– Необходимо поговорить с этими людьми, выяснить, почему они начали танцевать, – сказал брат Пьетро.
– Они присмирели. Самое время пойти поговорить с ними.
Лука обернулся к Изольде и Ишрак:
– Я прошу вас никуда не выходить из комнаты.
Изольда кивнула, и даже Ишрак не кинулась отстаивать свое право на свободу передвижения.
– Ты берешь с собой Фрейзе? Уверен, что ему ничто не грозит? – спросила она.
– Я бы хотел, чтобы он отправился со мной, – признался Лука. – Но только если он сам изъявит желание.
– Я пойду, – выступил вперед брат Пьетро. – Я могу тебе пригодиться.
Лука колебался.
– Вам троим лучше остаться здесь. Будете за нами наблюдать. И если над нами сгустятся тучи, вы вызволите нас из передряги.
Ишрак кивнула.
– Когда желание танцевать захватит тебя, подними правую руку, и мы кинемся тебе на помощь.
Брат Пьетро высунулся на улицу, там осталась всего одна пара: привалившись друг к другу, мужчина и женщина на последнем дыхании медленно топтались по площади.
– Хорошо, – согласился он. – Сейчас они отдыхают, но дорога каждая минута – в любой момент они примутся за старое. Будь начеку, расследователь. Я не спущу с тебя глаз. Не уходи с площади, не пропадай из виду, я буду наблюдать за тобой из этого окна. Они не должны завладеть тобой.
Лука и Фрейзе осторожно отодвинули засов, запиравший дверь. Позади них выросла хозяйка, готовая задвинуть его обратно, как только Лука и Фрейзе окажутся снаружи.