Орлов признавался в совершении инкриминируемого ему деяния: рано утром, еще пьяный, возвращаясь с Москвы-Третьей, где морально неустойчивые люди из числа проводников вагонов с вином предлагают другим морально неустойчивым лицам свою продукцию, он случайно оказался в зале, увидел запечатлевшийся мгновенно в воспаленном мозгу шифр автоматической камеры хранения…
Задержанный ставил вопрос об освобождении от наказания:
«Для борьбы с такими, как я, случайно оступившимися, надо искать новые гуманные решения…»
Однако не закрывал путь для переквалификации действий по другим статьям Уголовного кодекса Федерации, предусматривающим меньший срок наказания:
«Я не собираюсь на этих страницах приводить оправдания в доказательство своей невиновности. Мне просто хочется здесь с беспристрастностью и скрупулезностью хорошего адвоката еще раз, но уже чисто умозрительно пройтись по всей своей короткой жизни с целью анализа всех причин и факторов, приведших меня к совершению преступления, к моему моральному падению.
Прошу простить мне несколько необычную форму и тон описания, но заранее искренне заявляю, что за необычным оформлением скрывается правда и только правда…»
Заканчивал он так:
«Прошу также извинить мне то, что, не владея в совершенстве юридическим языком, я воспользовался любезной помощью своего друга, который, надеюсь, справился с этим несравненно лучше, чем я».
— Орлова! — уточнил Холодилин, дочитав заявление. — И через пятнадцать минут из той же камеры Савватьева!
1 января, 16 часов 30 минут
Между центральным залом и входом в метро Денисов увидел женщину в искусственной дубленке. Лицо ее показалось ему знакомым. Женщина вела мужчину в куртке и сапогах. Спутник спотыкался, хотя пьяным не был. Прохожие оглядывались вслед.
«Орловы! — вспомнил Денисов. — Значит, грузчик невиновен?!»
После всех перипетий этих суток, смены надежд и разочарований Денисов впервые по-настоящему почувствовал усталость.
«Съездить домой?» — он колебался.
Подумав, Денисов вернулся в камеру хранения. Здесь снова был полный штиль. Примерно третья часть ячеек пустовала.
Одинокая пассажирка — дама в шубе и меховой шапке, похожей на тиару, — закрывала ячейку у входа. Денисов с секунду наблюдал за ее нехитрыми манипуляциями: быстро повернув каждую из рукояток, дама захлопнула ячейку, не записав шифр.
Денисов подошел ближе.
— Добрый вечер. Правила, между прочим, не рекомендуют набирать вместо шифра год рождения. Рискованно, извините.
— Почему? Разве вы знаете, сколько мне лет? — дама еще раз дернула за рукоятку и насмешливо улыбнулась.