Одна такая ватажка и объявилась в здешних местах. Небольшая ватажка, — пеши пришли; а вожак, видать, грабастенькой попался. Эти сразу золото сметили. Хватовщина пошла, чуть до смертоубийства не дошло. Потом образумились, видят — золота много, с собой не унесёшь. Что делать? Туда-сюда зачали соваться, нет ли где жила близко, лошадей добыть. И набежали так-то на старых людей. Сейчас спрашивать, конечно:
— Что за народ? Какой веры-племени? Какому царю ясак даёшь?
Стали так-то наступать на старых людей. Те им своё маячат, — дескать, ваша нам не нужна, наша вам не мешает, проходите мимо. Казачишки опять на испуг берут. Из оружья пальнули. Стары люди испужались, в гору побежали. Казачишки за ими, думают так и есть — победили, а не тут-то было. Стары люди смелые были. Это они сперва только испужались. Думали, огонь, напримерно, с неба. Ну, потом отошли. И здоровые были — куда нашим, русським-то. В полтора раза, может, больше. Добежали, значит, до пещеры своей, да как начали казачишек золотыми камеями пушить, знай, держись. Чуть не всех заколотили казаков-то. Двое либо трое всё-таки убежали. А стары люди и гнаться за ими не думали. Утурили — и ладно. Пущай-де идут, куда им надо. Лишь бы к нам больше не лезли. Подивились на убитых, что у них нахватано у каждого жёлтых камешков через число, как только тащили экую тягость, а того не смекнули, на что им эти камни. По-своему думали, что тоже для бою набрали. Осмотрели оружья убитых, а одно было заряжено. Вот один из старых людей вертел-вертел оружьё-то, копался, копался, оно и пальнуло. Сполоху наделало, самого маленько ушибло, а никого не убило. Тут стары люди и домакнули, что это не с неба огонь. Стали доходить, как бы ещё пальнуть. Оснимали мёртвых, всё перещупали, осмотрели, обнюхали. Порох нашли, свинец рубленый, а что к чему, так и не добрались.
А те трое-то, которые убежали, вышли-таки к своим. Обсказали своему начальнику — напали, дескать, на нас незнаемые люди и чуть не всех побили; трое вот только и выбежали.
Начальник, — может, он пьяный был, — «ладно», — говорит. Время, конечно, военное — Сибирь-покоренье-то. Мало ли всяких случаев было. Побили и побили. На том дело и заглохло. А про золото те не сказали.
Думают, так и есть — погуляем, потешимся. Только золото, оно и золото. Хоть веско, а само кверху лезет. Его, видишь, первым делом разменять требуется. Тут они оха и поймали. Хватали самородки покрупнее, а как с таким! объявишься? Сейчас спросы-расспросы, где взял… Догадались всё-таки. Раскрошили самородки на мельчь и понесли купцам продавать. А уж таиться стали один от другого. Известно, золото. Один к одному купцу пришёл, другой к этому же и третий тоже. Да так всех купцов и обошли. Купцы, конечно, — с полным нашим удовольствием. Деньги, значит, дают, а сами примечают. Денег наменяли — куда их? Оделись перво-наперво, как только кто удумал, и занялись пьянством да гулянкой. Из кабака, напримерно, не выходят и кого доходя поят. Ну, другим казакам и стало подозрительно, — откуда у людей такие деньги? Стали дознаваться, а у пьяных долго ли… Выведали всё до тонкости и тоже ватажку сбивать стали: за золотом, значит, сходить.