Гомер
Зеленые музыканты (1)
С величайшей робостью (2) и тихой творческой печалью (3) приступаю к изготовлению этого небольшого (4) труда, посвященного нескольким занимательным эпизодам из раннего периода жизни моего не очень близкого знакомого, некоего Ивана Иваныча, человека ныне (5) весьма и весьма в нашем городе (6) уважаемого, члена многих постоянных и временных комиссий (7), талантливого хозяйственника, депутата (8).
И мне прекрасно извеcтно, что стиль мой местами неряшлив (9), в описаниях имеются пробелы (10), сплошь и рядом наличествуют штампы, банальности и другие закавыки (11), но чего еще требовать от скромного самоучки, последовательно не принятого ни в один из имеющихся в нашей стране литературных институтов (12)? Стараемся, как можем, товарищи (13)!.. Стараемся... Понимаете, я, если честно говорить (14), так считаю - корень всех моих бед в том, что мысли, мысли мои все в последнее время как-то немножко (15) разбросаны, не определены... Потерял я где-то как-то (16) свою изначальную нить (17)... Вот свежий тому пример - сижу я сейчас за столом и пытаюсь сочинять (18), а самому так и хочется поскорее это скорбное занятие оставить (19). Поступить на хорошо оплачиваемую службу (20)... Или, наоборот, - прилечь на диванчик с книжечкой и весело заснуть (21), потому что - ничего не понятно (22). Потому что - мысли прыгают, скачут, хихикают, корчат рожи (23), и ничего не понятно.
И я тогда гляжу в окно. Там девушка-певунья (24) улыбается в оконной раме дома напротив (25). Надышала овал в морозном мутном стекле своим нежным неземным дыханием (26), гладит своим розовым пальчиком ледяные узоры. Окликнуть бы ее сквозь двойные рамы (27)! Крикнуть, позвать, пригласить на стадион "Динамо" (28) и там кружиться, кружить на коньках под бравурную духовую (29) музыку, взявшись за руки крест-накрест. И проводить до подъезда, и, волнуясь, попрощаться, и долго-долго стоять под фонарем, бесцельно глядя на сладко падающие снежинки (30)...
Ан нет (31)! Как поселилась в голове эта самая творческая печаль, так и не дает ни сна, ни отдыха, ни покоя (32).
Все маячит и маячит (33), мельтесит (34) перед глазами сложнейшая (35) фигура Ивана Иваныча, человека ныне (36) весьма в нашем городе уважаемого, члена многих постоянных и временных комиссий, талантливого хозяйственника (37), депутата (38), моего не очень близкого знакомого (39). Все маячит, маячит, не отпускает, и нету на нее никакой управы (40)!
Но однако ж пора и в самом деле начинать (41). Ибо что может быть гаже и скучнее затянувшегося предисловия (42)? Раз уж взялся рассказывать, так рассказывай - не тяни резину (43), не нервируй хороших людей (44).