– И что же мне теперь делать? Они и нас убьют – и меня, и Герда, да?!
Эмми была на грани истерики от такого заявления, Герд молчал.
– Я не хочу вас расстраивать, госпожа Нортон, но все указывает на то, что кто-то хочет вашей смерти и он не остановится. Смена прислуги ничего не даст, это может только отсрочить неизбежное. Защитить вас и вашего племянника я не смогу. Врать и давать пустые обещания не считаю правильным.
– Что мне делать? Хотя бы дайте совет. Габриэль жив, пока, и я его не брошу.
– Я понимаю! – Бард неспешно прошелся по комнате. – Я приставлю к вам охрану, думаю, троих солдат будет достаточно на первое время. Похороните Артура, продавайте ваши верфи, дом, имущество, забирайте племянника и мужа, если он будет еще жив, и уезжайте. Я помогу и с продажей, и с переездом. Может быть, это поможет сохранить ваши жизни.
«Хотя я в этом совсем не уверен», – было отчетливо написано на его лице, и это Нортоны поняли вполне отчетливо.
– Господин Оливер, а я могу ВАМ доверять?! – Эмми смотрела на Барда пристально, и он понял, что именно она имеет в виду на самом деле.
– А у ВАС есть выбор? – ответ был таким же, каким и вопрос.
– Пожалуй, нет! Я вынуждена полагаться на вашу честность.
«Хотя я вам совершенно не верю», – они прекрасно поняли друг друга.
Истерики не было, предстояла борьба за свою жизнь, жизнь мужа, жизнь неродившегося ребенка и жизнь племянника. Женщина это отчетливо понимала. Слезы, сопли, крики – не помощники. Слабых убивают. Сильных убивают тоже. Но хотя бы не сразу.
«Я сделаю все, что в моих силах. Лучше умереть в драке, чем как овца на бойне», – Нортоны, тетя и племянник, смотрели друг на друга, слов не потребовалось, они все поняли и заключили союз молча. Бард это понял и принял.
Артура похоронили на городском кладбище, соблюдя все положенные ритуалы. Все было тихо, грустно. Шел дождь, и народу было мало – только родные, представители муниципалитета, люди с верфи и еще кто-то.
Через пару дней после похорон Артура, когда доктор окончательно уверился в невозможности помочь Габриэлю, ему на смену был призван священник, чтобы причастить умирающего.
Вечером, когда Эмми была рядом с мужем, а Герд сидел в гостиной, в дверь особняка постучали, и молодой, хорошо одетый джентльмен попросил принять его по весьма неотложному делу.
Ему, естественно, было отказано – ну какие приемы, деловые беседы, когда в доме, почитай, покойник, и убийцы рядышком, затаились и козни замышляют, готовятся, ножики точат или отраву подсыпать намереваются.
Кстати, Бард был прав: присутствие солдат – а ребята были, несомненно, из лучших и совсем не глупые – приносило свои плоды. Пока Нортоны были живы, и покушений не было. Сиделка тоже была изгнана из дома. Ее заменила Эмма и племянник, попеременно дежурившие у постели умирающего Габриэля.