Лесник собирался заняться этим и сегодня, но не успел отойти от модуля и на пару километров, как позвонил Ясек, один из редких честных клиентов лесхоза. На прошлой неделе ему выписали пять кубометров сухостоя радужной ели, и Женька постарался ради хорошего человека, выбрал и наметил самые ровные, нетронутые гнилью и паразитами деревья. Валить и вывозить их покупатель решил сам, так дешевле и аккуратнее. Радужная ель использовалась для резьбы по дереву, Ясек поставлял ее в столичные магазины в виде ошкуренных чурбачков определенного размера, а из веток и некондиции выходили замечательные дрова для камина — и сами по себе красивые, с разноцветными годовыми кольцами, и дающие ароматное, переливчатое пламя.
— Леший, ты, это, только не сердись… — виновато начал Ясек, от смущения даже забыв поздороваться. — Но я что-то никак не могу найти свой лес. Делянку вроде нашел, но на ней ни одной сухарины.
Женька не рассердился, а изумился. Ясек — молодой серьезный парень из местных, лес неплохо знает, да и отпускные клейма на стволах заметны издали: два свежих стеса коры, у самой земли и на уровне глаз, а на них яркие красные печати. Когда деревья спиливают, одна остается на пне для отчетности, другая уезжает с бревном к покупателю.
— Ладно, сейчас подойду, — решил лесник. — Подожди меня на просеке, ладно?
Женька был на девяносто процентов уверен, что, пока он доберется до делянки, лес найдется. Так всегда бывает, когда заклинит на какой-то ерунде, а едва сдашься и попросишь помощи — все внезапно наладится, починится и заработает, выстави в тебя дураком. Но когда лесник вышел на просеку, Ясек и его помощник-свояк по-прежнему слонялись с растерянным видом возле пустого тягача.
Женька укоризненно вздохнул и махнул им рукой — мол, пошли, ткну носом!
Лесник помнил, что первое отмеченное дерево стояло у самой просеки, возле квартального столба, и с этого места были видны еще два. Ну как можно их не найти?!
А вот так.
Женька три раза обошел столб, все расширяя круги. Проверил нарисованный на нем номер, хотя никаких других тут быть не могло, до следующей просеки четыре километра.
— Что за чертовщина! — вырвалось у лесника.
Ни упавших стволов, ни пней, ни ям! Кругом одни рослые живые деревья, мох да кое-где, в пятачках света под разрывами крон, мелкие еловые задохлики. Приснились ему эти сухарины, что ли?!
— Вот и я о том, — сказал приободрившийся Ясек. — Нету!
Женька тупо уставился на маленькую полулысую елочку, едва достигающую ему до паха. А может, он сейчас спит? Отсюда и это странное ощущение какой-то неправильности?