Огромный светодиодный экран за сценой ожил с новым хэштегом жирными, яркими буквами. #СкажиШейнуДа.
Толпа начала скандировать.
– Скажи Шейну «да». Скажи Шейну «да». Скажи Шейну «да».
Он пронесся по арене, как ураган, набирая скорость. Я сделала глубокий вдох, мои легкие опалило от перегретого воздуха.
Лэндон начал низкую, почти зловещую барабанную дробь, Шейн снова посмотрел на меня.
– Выходи сюда, Делэни.
Послышались свистки и аплодисменты. И несколько «бу-у-у».
Мое сердце упало. Я понимала, что должно произойти. Что происходило. Все присутствующие тоже.
Мои глаза стали круглыми, словно блюдца, но ноги не двигались. Пока не побежали.
В неправильном направлении.
Глава Двадцать Четвертая
Шейн
Страх просочился в мои поры, когда я отвернулся от публики, чтобы встретится с лицом Делэни. Что-то пошло не так. Действительно не так. Я сделал несколько шагов к ней, думая, что, возможно, свет исказил мой взгляд. Но нет. Я застыл, эмоции, исходящие от ее лица, разрывали меня, как осколки.
– Делэни? – вздохнул я, забыв о микрофоне в руке, пока ее имя не отразилось в моем наушнике.
Глаза Делэни были широко раскрыты, она покачала головой. Одна рука подлетела ко рту, прижимая ладонь к губам, будто сдерживала крик.
Я моргнул, и она исчезла.
Пропала.
До того, как я смог сделать ей предложение.
Оторвав глаза от пустого пространства, которое Делэни занимала всего несколько секунд назад, я бросил смущенный взгляд в сторону Лэндона. Светодиодный экран потемнел, хэштег исчез. Разочарованная толпа уже забеспокоилась, и если бы я пошел за Делэни, как хотел, неизвестно что бы произошло. Лэндон запустил вступительный рифф одной из наших самых популярных песен, с которой мы обычно закрывались. Ладно. Я смогу спеть ее, а потом свалить со сцены. Мой разум метался, когда знакомые тексты плавно скользили по моим губам, я сжимал микрофон так сильно, что костяшки пальцев светились белым.
Может, Делэни вернулась в мою гримерку. Может, просить ее стать моей женой перед пятидесятитысячной толпой было не то предложение, которое она хотела. Может, может, может.
Небольшие надежды, которые были такими же слабыми и нитевидными, как серный кончик спички. После того, как прогорит.
Страх сжал мою грудь так сильно, что мне пришлось сократить несколько нот.
Может, мне стоит ее отпустить.
Но почему? Безусловно, черное облако, парящее над моей головой, двинулось дальше или, по крайней мере, закончился дождь. Все, чего я так стыдился, было открыто, но жизнь все еще продолжалась. Делэни знала меня. Видела самые худшие мои части, рубцы, уродливость славы. И не убежала.