Карамельные глаза держали мои, я сохранила этот момент, эти последние драгоценные секунды, прежде чем Шейн поймет, что я так долго скрывала. Страшную, ужасную правду, которая убивала меня изо дня в день.
– Я была водителем. Это была я. Я взяла телефон, всего на секунду, по дороге домой. Я стала причиной аварии. Не мой отец. Я.
Мое сердце упало, когда эти глаза превратились в янтарь, затягиваясь вокруг истины. Темнели. Нет. Не уходи никуда. Не позволяй мне уйти. Но даже когда моя душа кричала, я поняла, что это бесполезно. Стоя прямо передо мной, Шейн уже оставил меня.
– Ты была за рулем, – повторил он холодные и резкие слова.
Я вздрогнула, как будто он стукнул молотком.
– Да, – это слово было не более, чем дуновение ветерка.
Я наблюдала, как твердость распространилась по лицу Шейна, мышцы на его щеках подрагивали, пока они не превратились в гранит. Ярость скатывалась с его кожи, вымываясь в воздух между нами. Он медленно встал, застегнул молнию и шагнул к ботинкам.
– Скажи что-нибудь, пожалуйста, – умоляла я, чувство неизбежности пронизывало мои страдания. Он действительно собирался уйти, не сказав ни слова? Он действительно собирался уйти?
– Что тут можно сказать? – выстрелил в ответ.
– Не знаю. Но что-то. Что угодно.
Шейн пристально посмотрел на меня.
– Ты просто обманщица. Ты лгала мне день за днем, даже после того, как я был честен с тобой. И ты собиралась свалить, просто уйти от меня – от нас – даже не признав своего обмана? – его глаза полыхнули яростью. – Ты была права, знаешь ли. В ту первую ночь, когда мы встретились.
– Что... – мое горло сжалось, и я сглотнула. Начав снова. – Что ты имеешь в виду? – спросила я, страх поднимался из моего живота, как летний шквал, тяжелый и влажный. Я знала, что он собирается сказать, прежде чем он это произнес, мне хотелось прикрыть уши и заглушить его. Но я этого не сделала, вместо этого мои руки обвились вокруг груди, готовясь к неизбежному удару.
Шейн заговорил, повторяя те же слова, что я говорила ему на заднем дворе Тревиса.
– Ты не тот человек, с которым я хотел бы быть знаком, – его голос был практически безэмоциональным, и он впился в мою плоть, как зазубренный клинок.
Несколько месяцев назад я использовала эти слова в отчаянной попытке самосохранения.
Но прямо сейчас, Шейн выглядел так, будто имел в виду каждое слово.
Слезы, которые я пыталась сдержать, разлились по моим щекам, когда он уходил. Я бросилась вперед, удар Шейна разъедал меня изнутри. Я рассказала ему свой самый страшный секрет. Я открылась, позволила ему увидеть себя. Всю себя. В глубине души я надеялась, что он будет сражаться за меня. За нас.