Делэни встретилась с моим взглядом своими голубыми глазами, темными и глубокими, как океан в дождливый день.
– Я приехала из колледжа домой на зимние каникулы. Мы с родителями отправились ужинать. К концу вечера мой папа оказался в тюрьме, а мама в морге.
– Автомобильная авария? – мне удалось выдохнуть несмотря на звон в ушах.
Делэни кивнула, снова потянувшись за бокалом. Горе исходило из нее волнами – эмоция, с которой я был хорошо знаком. Мне хотелось ее успокоить. Но я не представлял как.
Это признание было словно удар под дых. Неужели простое совпадение?
– Сожалею, – Тревис упоминал, что отец Делэни в тюрьме, но я не спрашивал почему. Мне хотелось услышать подробности от нее самой. Теперь пожалел, что не позволил ему все рассказать. Я ненавидел сюрпризы, а этот был огромным.
– Да, я тоже, – она покрутила вилкой, разглядывая свой салат, как будто не знала, как он тут оказался. – Так, не то, чтобы я пыталась сменить тему... – на ее губах мелькнула улыбка, которая дала мне понять, что она хотела именно этого, – ...ты с детства мечтал стать музыкантом?
Я вдохнул и кивнул, желая поговорить о чем-то другом. О чем-нибудь еще. Ну, практически обо всём.
– Да, всегда. Как насчет тебя?
– Я всегда хотела стать финансовым гиком, как мой отец. На это и пойдет моя зарплата. Вернусь в колледж и завершу то, что начала.
– Но пока, ты собираешься стать новым участником тура «NothingbutTrouble».
– Ага, – она допила вино. – Немного иная карьерная деятельность.
Я взял дрожащую руку Делэни, от чего она напряглась. Я для нее – средство достижения цели.
– Не переживай. Обещаю, что это временно. Ты вернешься к своей жизни, даже не успев оглянуться.
Делэни
Временно. Мимолетно. Сегодня здесь, завтра нет. С чего бы все было по-особенному для Шейна?
Несмотря на это, его обещание было почти смехотворным. Жизнь, которую я когда-то знала, исчезла навсегда. Заперта. Захоронена.
Моя история гораздо сложнее. Так многим хотелось поделиться, что просто трясет. Рассказывать о событиях той ночи никогда не было легко, но придерживаться сценария становится все сложнее.
Он не должен знать. Он ничего не поймет. Никто не сможет.
Даже тот, кто рискнул собой, пытаясь предотвратить аварию с пьяным водителем.
Однажды я пыталась помочь. Ничем хорошим это не закончилось.
К счастью, нам помешал еще один поклонник. Поклонницы, точнее. На этот раз группа из четырех женщин на вид лет тридцати визжали возле Шейна громче, чем подростки ранее. Я фотографировала их, благодарная за перерыв, чтобы собраться с силами.
В конце концов, они ушли, шатаясь на слишком высоких каблуках. Наверняка, уже обновляли свой статус и аватарки на «Facebook». Шейн невозмутимо повернулся ко мне.