Я хотел уничтожить ее.
Но может быть, просто может быть... В ее силах спасти меня.
Так уже было, верно? Миллиарды людей верили, что спасены.
Я сидел рядом с отцом в церкви больше воскресных дней, чем мог сосчитать. Читал молитвенник, который он держал открытым для меня одной рукой, в то время как другая по-отцовски обвивалась вокруг моего маленького плеча. А потом мы шли домой, и эти руки делали другие вещи. Удары кулаками, пощечины. Он с радостью выбивал дерьмо из меня, моего брата и особенно усердно из моей матери, призывая Господа с каждым сокрушительным ударом.
Я не искал какой-то невидимой силы, чтобы спасти свою душу.
Но Делэни... будь я проклят, если бы не чувствовал спасения каждый раз, когда смотрел ей в глаза.
Глава Одиннадцатая
Делэни
–Держись поближе ко мне, - приказал Шейн, когда дверь лимузина открылась снаружи. Это было одним из немногих предложений, которые он произнес с тех пор, как оставил меня одну в своем доме на пляже два дня назад. После этого мы почти не проводили время вместе, по крайней мере, не одни. Во время пресс-мероприятий мне просто приходилось улыбаться и восхищенно смотреть на Шейна, когда он отвечал на вопросы. И, по всей видимости, мое присутствие не требовалось, когда Шейн находился в студии звукозаписи, где провел большую часть последних сорока восьми часов, работая над новой песней. По крайней мере, так мне было сказано. Я даже позвонила Тревису, чтобы убедиться в этом, так как беспокоилась, что не выполняю свою часть сделки, читая любовные романы на палубе Шейна. Мне сообщили, что о Шейне хорошо заботятся, и что я могу вернуться к своим книгам.
Если говорить откровенно, то я обрадовалась. Мои чувства к нему, к тому, что мы почти сделали, и эти интимные фотографии были такими противоречивыми. Но перерыв закончился. Мировой тур «NothingbutTrouble» стартовал сегодня вечером, и путь из лимузина на арену стал потрясающим опытом. К тому времени, как мы въехали в подземный гараж, место встречи уже было переполнено репортерами, папарацци, чересчур рьяными поклонниками и недостаточным количеством охранников, чтобы эффективно контролировать их всех.
Я последовала за Шейном из машины, ослепленная вспышками камер и зажатая со всех сторон толпой. Люди прикасались ко мне, кричали на меня.
– Шейн! – позвала я, когда кто-то встал между нами. Его хватка усилилась на моей руке, не отпуская, отталкивая нарушителя с нашего пути. Паническое чувство клаустрофобии сжало мою грудь, и я едва могла вздохнуть, пока мы не вышли из общественного коридора и не устроились в личной гримерке.