С орудия казни капала кровь, Самина лежала, нашинкованная гильотиной правды. Слова андроида больше не могли ранить ее. Она исчезла, он ее растворил, распылил, разрушил. Эйдена поглотила электризованная волна ненависти и отчаянного желания уйти, не видеть и не слышать его никогда. Волна, которая внезапно…
– Почему твои шрамы больше не затягиваются?
…отхлынула.
– Что?
– Почему они больше не затягиваются? – повторила она. – Слишком глубокие? Может, тебе навредило вмешательство робомедиков?
«100001001110110011101111101000101010111010101011! В этой девчонке какие-то баги».
И видимо, заразные, потому что его рот принялся нести правду:
– Я потерял много крови. Теперь ее недостаточно для регенерации кожи.
– И ты не хочешь выдавать ее состав? Наши техники могли бы помочь.
Пауза, и Самина добавила:
– Я приняла твой отказ. Это не то, что ты думаешь, я просто…
– Состав узнать не трудно, я оставил не меньше двух литров образца на арене. Но воспроизвести формулу здесь не получится – необходимый изотоп серебра не встречается в этой части вселенной. Правда, мне все равно и, может быть, я огорчу тебя – это не смертельно.
«Уходи, человек, ты ломаешь меня!»
– Ты спас меня от удара штурмовика и пощадил моего брата на арене. Против своей воли я чувствую себя обязанной. Прежде, чем я уйду, позволь мне что-нибудь сделать для тебя.
– Ты просишь разрешить поставить точку, чтобы твоей ненависти больше ничего не мешало? Разумно. Подойди ко мне.
Самина шагнула к ступени, чтобы подняться на пьедестал, и её окутал морозный воздух. Девушка вздрогнула и поежилась. Теперь и она выдохнула облако пара.
– Видишь криптоновую цепочку у меня на шее? Ваши техники по какой-то причине еще не добрались до нее. Я прошу тебя снять ее и уничтожить. Это все.
Все существо было против, но Самина подалась вперед. Рядом с царапинами от разорванного ошейника девушка нашла белую люминесцентную нить. Она была тонкой, полупрозрачной и слабо светилась. На нить были нанизаны такие же белые миниатюрные тетраэдры.
– В них секретные разработки, шифры? Я ведь пожалею, что уничтожила нить?
Используя единственный доступный ему жест, Эйден отрицательно мотнул головой.
– Все умное я храню в голове.
– Как её расстегнуть? – желания выполнять его просьбу было меньше, чем прикасаться к чудом не разорвавшейся бомбе.
– Просто разомкни в любом месте.
Девушка приблизилась вплотную к роботу. Она боялась, что если его язык опять хлестнет воздух, она растеряет последнее достоинство и закричит. Но Эйден не шелохнулся и даже не смотрел на нее. Только два их облака пара мешали свои завитки между собой.