Вернулся я опять обратно к Государю. Он был доволен мною, но мою историю решил дополнить и окончить. Он мне сказал:
— Историю кончины Вещего Олега я тебе раскрою. Внимай мне, князь, и не перебивай.
— Я весь — внимание, мой Государь!
— Ведь говорят, что князь Олег Великий, Вещий, сам был колдун и предсказатель! Перед походом в Византию он не поверил предсказаниям волхва.
В застолье, на пиру в честь победы величайшей он посмеялся, сказав, что потерял к нему доверие.
— Мы от него избавимся, и это не пустые всё слова.
Он к приближённым трём своим слегка оборотился, и Варлааму, Фёдору, Парфению как бы любезно поклонился.
Спросил:
— Парфений, ты случайно не напился? Я знаю, что сильна твоя отвага, но иногда сильней бывает брага!
И отвечал ему Парфений:
— Князь! Тебя, великого, и богов наших боясь, не смог бы сдюжить я с подобной перегрузкой. Я подданный твой, князь, я русич, я боярин русский.
Тогда ответил князь:
— Твоё я объяснение принимаю. Но смертного задания с души твоей я не снимаю!
— Сей час о конь садитесь, с Варлаамом и Федором, холопами моими, с дружиной малою скачите в капище, там Филидор, слуга что бога Велеса.
Ему привет вы ныне передайте от меня. Он оскорбил меня вселенским недоверием. И больше мы, великий князь, ему не верим!
Что сами учините — вы решайте, но жизни вы его затем лишайте! Хотя бы и конями вы его жестоко затопчите.
Так сделали они: конями затоптали Филидора. Пока творили это, он кричал:
— Злодеи вы! Слова мои вы князю передайте: падет он от коня и это точно, знайте!
Вернулись слуги верные и князю доложила, что, мол, минуты неприятные они уж пережили. Их щедро наградил князь золотыми из Царьграда.
Его жена была жадна. Она была тому не рада. Но накануне конь любимый князя опочил. Его решил он схоронить в торжественной могиле. Двенадцать лет он князю другом был, и домочадцы все его любили.
Могилу вырыли. Был счастлив в горе князь почти что беспредельно. Скелет сгрузили в яму, череп же лежал отдельно.
Князь подошёл, и, голову склонив, сказал:
— Ну вот, мой конь, почил ты гордо!
Свою стопу на череп возложив, он произнёс:
— Покойся с миром, морда!
И вдруг из глаза черепа его коня возникла ядовитая змея.
Воскликнул князь:
— Волхв, ты поймал меня!
Он поклонился, и его гадюка, нырнув, ужалила вдруг в руку!
Он произнёс:
— Ну, вот и мой предел!
Я долго ждал. Да 32 я года на Руси священной правил. Никто, никто не избежит земного существа! Надеюсь, я наследие великое оставил…
И тут же тихо опочил.
А двор его и тризну после пышно справил.