пуста. Поднялся и на автопилоте зашагал к детской. Из комнаты Ляльки слышался
приглушенный голос ее мамы.
-Она плачет, не замолкая!—горячо шептала девушка. - Я вообще не могу спать...
Нет! Не хочу приучать ее к рукам... Нет, я уже один раз тебя послушалась.
Я ускорился. Интересно, с кем она разговаривает в такой час? В руках модели я
ожидаемо увидел телефон.
- Так, всё,-прошипела в трубку Есения.
-Кому ты звонишь?-нахмурился я.
Невеста сморгнула.
-Маме, кому же еще.
Интересно, ни за что бы не подумал, что Еся может позвонить средь ночи
маменьке. Хотя, казалось бы, ничего странного, но они не близки. Всю жизнь моя
пассия прожила с отцом и бабушкой. Ее мать моталась по загранице. Впрочем,
анализировать происходящее у меня не было никаких сил. Я вдруг ощутил,
насколько вымотался. Отношения на грани конфликта, беспокойный ребенок и...
Ева.
Как бы я не отвлекался, наша совсем невинная близость проносилась вспышками
перед моими глазами. Податливые мягкие губы, судорожное дыхание. Тяжелая
грудь в моих ладонях, твердые горошины сосков. Ее взгляд, словно кричащий, что я
самый лучший и желанный человек на свете. Воспаленный ото сна мозг рвался к
этой женщине. Так хотелось ощутить ее ласковые хрупкие объятья, нежный запах.
Почувствовать, что она рядом. Я безумно захотел вернуться назад в новогоднюю
ночь. В покой, уют и сладкий восторг рядом с Евой.
- Покачай, - Есения перебила мои сумасшедшие мысли,-я выпью чего-нибудь от
головы.
Я терпеливо прошел к колыбельке, понимая, сейчас она примет успокоительное и
уснет.
- Ты можешь сама найти няню, которая тебя устроит,-предложил я матери своей
дочки.
Есения приподняла бровь.
-А ты не можешь?
Я вяло пожал плечами.
-Тебе опять не понравится.
Еся хмыкнула.
-Да мне уже нет разницы. Хоть чёрта лысого в дом приведи!
Полночи я не сомкнула глаз, хоть утром нам с Таськой уже предстояло ехать в сад.
Мое взбудораженное тело не могло расслабиться, а сердце заходилось рваным
ритмом. Мы с Ником не переступили грань, но... Было ли мне от этого легче? Я
помнила каждое его прикосновение, ощущала на губах вкус сильных поцелуев. Низ
живота сводило, грудь ныла от неудовлетворенности. А ведь я уже решила, что мне
вообще нормально живется без мужчины. Но главным стало внутреннее слияние. Я
сама его выгнала, но мне казалось, с ним ушла моя часть.
Когда совесть и стыд взяли верх, в мои мысли пришла Лялька. Отчего-то меня
наполняла странная тревога за малышку. Сердце рвалось к ней. Безумие! У
девочки все хорошо, она-благополучный ребенок. Но почему мне так хотелось
согреть ее и приласкать, словно всеми забытую сиротку? Наверное, это были игры