* * *
– Они все больны? – уточнила девушка после долгого молчания.
То, что она услышала от Кирилла, потрясло ее.
– Да.
– И Ян?
– И он тоже.
– А что с ним?
– Я не могу тебе этого сказать, но, поверь, у его брата были серьезные причины, чтобы его сюда поместить.
– Это что-то вроде психушки для богатых?
Кирилл сделал большой глоток из бокала с коньяком, который держал в руках, а Мона осознала, что какао, которое он собственноручно ей приготовил и чашку с которым она держала в руках в тщетной попытке согреться, уже давно остыло. Она сделала глоток, пытаясь прийти в себя.
– Ну можно и так сказать, хотя я больше склонен называть это реабилитационным центром, – кивнул Кирилл.
– А Савельич, он тоже миллионер?
– Он нет, но его сын да.
– Но он же нормальный!
Кирилл покачал головой.
– А графиня? – вдруг встрепенулась Мона. – Ее сюда муж упек или ее прекрасные дети? – Произнеся эту фразу, девушка чувствовала себя, как если бы ударила в зеркало, отражавшее все, что было свято и неприкосновенно для нее, и оно разбилось вдребезги.
– Графиня здесь на правах гости.
– Прислуги? – фыркнула, отставляя чашку в сторону. Холодное какао было отвратительным на вкус.
– Гостьи, – настойчиво повторил Кирилл, – и чтобы ты не считала меня таким уж монстром, я открою тебе тайну – Настя моя родная сестра.
– Что? – Она застыла, так и не донеся чашку до небольшого столика, стоящего рядом с кожаным креслом, в котором она сидела.
– Да. Я настолько верю в то, что делаю, что поместил сюда даже родную сестру. Здесь ей лучше всего.
– Ты больной ублюдок. – Холодная ярость снова залила Мону волной и стало все равно, как отреагирует этот кукловод. – Ты забрал сестру у мужа и детей, разместил ее в какой-то дыре, где ее регулярно избивают, и говоришь, что здесь ей лучше всего? Да тебя самого лечить надо. – Она вскочила и, не помня себя от гнева, вдруг плеснула какао в лицо Кириллу. Светло-коричневая лужица уродливыми щупальцами расползлась по массивному деревянному столу, за которым тот сидел. До самого Кирилла долетело всего несколько капель, и он нарочито медленно их отряхнул. Девушка стояла, тяжело дыша, готовая впиться зубами в глотку этому монстру, стоит тому сказать ей хоть слово, но Кирилл лишь покачал головой, задумчиво глядя на нее.
– Мне приятно, Мария, что у вас с моей сестрой установился такой контакт. Настя очень привязалась к вам и постоянно о вас говорит. И еще мне приятно, что у вас все-таки не атрофировались человеческие чувства, такие как сопереживание, жалость и желание защитить слабого.
– Урод, – прошептала она, но Кирилл проигнорировал.