– Глупости, – графиня вдруг стала серьезной и, поднявшись с земли, отряхнула платье, – он никогда этого не сделает. Вы не знаете его! – запальчиво возразила она. – Извините, будет лучше, если я уйду, в следующий раз займемся вязанием или чисткой серебра.
И прежде чем Мона успела схватить ее за руку, графиня развернулась и направилась к дому за своей корзинкой.
– Анастасия, подождите! – она бросилась вслед за женщиной.
– Мона, я думаю будет лучше, если некоторое время мы не будем встречаться. – Графиня резко повернулась и посмотрела ей в глаза.
– Но я хочу помочь, – робко запротестовала та.
– Я вас об этом не просила. – Мону окатила такая мощная волна холода, что она отступила назад и подняла руки в символическом жесте капитуляции.
– Хорошо. Хорошо, как скажете.
Очень хорошо. Одной сумасшедшей меньше в ее заботах. А так и пробежкой займется, как планировала, и с Яном поговорит. Развернувшись, она бросилась вон из парка, стараясь не показать, как ей на самом деле больно.
* * *
Библиотекаря она увидела издалека. Он стоял в дверном проеме, нещадно обдуваемый холодным ветром и овеваемый снежной пылью, которая влетала в библиотеку, таяла и тут же растекалась маленькими лужицами на полу. Шинель нараспашку, издали волосы кажутся седыми – на них осели хлопья снега.
– Ян, что ты делаешь? – Мона рванула к нему в ужасе. Он же так простудится, заболеет и…
После «и» она обрубила собственные мысли. Бросаясь к молодому человеку, позабыв обо всем на свете, она обняла его и схватила за руки, пытаясь согреть заледеневшие пальцы. Она не планировала этого. Хотела остаться в дружеских рамках, сделать вид, что ничего не произошло, но помимо своей воли она покрывала его лицо поцелуями в тщетной попытке согреть. Прикасаясь к посиневшим губам, Мона не выдержала и расплакалась. Как так вышло, что она влюбилась в сумасшедшего?
– Я… я не пил таблетки вчера. И я пытался выйти, я честно пытался, но у меня ничего не вышло, – забормотал Ян, и девушка разрыдалась.
Она увлекла его вовнутрь, захлопнула дверь и, осторожно ступая на мокром полу, потянула его на второй этаж.
– Ты с ума сошел! Зачем ты стоял на холоде?
– Я хотел выйти и ждать тебя на крыльце. Я хотел доказать тебе и себе, что я нормален, но, наверное, Роман прав. – Ян не двинулся с места.
– Роман? – Мона остановилась и повернулась к Яну, стараясь поймать взгляд беспокойных глаз.
– Да, Роман – это мой брат, он известный писатель. Это он определил меня сюда, когда родители умерли. Кто-то же должен обо мне заботиться, если я сам не могу. – Он посмотрел в глаза Моне, но не в силах выдержать ее пристальный взгляд, отвел их.