– Я пойду, – робко предположила она. Ян молча кивнул и посмотрел в окно. И словно не было тысячи семисот девяноста роз. Мона проследила за его взглядом – на улице смеркалось, и она увидела, как выглядит холод.
Схватив пуховик, спрятав одну из бумажных роз в карман и не прощаясь, она выскочила из библиотеки. Улица по-прежнему была пуста, и девушка чуть не закричала от злости и отчаяния – что это за странное место? Кто такие смотрящие? Зачем они Яну? Может быть, он преступник и это место что-то вроде колонии? Но тогда почему она здесь? Из-за кражи в магазине? Глупости. А Ян просто дурак! И как она могла решить, что любит его?
Топнув ногой и снова едва не поскользнувшись на обледеневшем крыльце, Мона, крепко держась за перила, спустилась и осторожно зашагала к небольшому деревянному домику, больше похожему на избушку доброй сказочницы, чем на почтовое отделение. Если бы не надпись «Почта», висевшая возле обитой дерматином коричневой двери, она бы в жизни не догадалась, что это. Посмотрит хотя бы, когда заведение бывает открыто.
Подойдя поближе, девушка поискала глазами часы работы – таблички не было. Наугад толкнула дверь.
– Заходи, не стесняйся, – вдруг донеслось откуда-то изнутри. Мона распахнула дверь и вошла в небольшое помещение. Конторка из темного дерева, отполированная сотнями и даже тысячами локтей, делила помещение на две части. Возле двери стоял шаткий деревянный столик, накрытый стеклом, под которым лежали образцы заполненных бланков, рядом стоял деревянный стул с потертым сиденьем, заботливо прикрытым тканой салфеточкой. На стене висела пробковая доска с пришпиленными к ней рекламами различных печатных изданий.
Часть помещения, начинавшаяся конторкой, напоминала склад Деда Мороза. Множество ярких коробок с различными товарами, посылки, полки, на которых лежала всякая всячина от мыла до наборов для рукоделия. А сам хозяин помещения казался сказочным волшебником, временно пребывающим на отдыхе и от того одетым в уютный свитер и мягкие брюки. Поредевшие волосы, словно нимб херувима, обрамляли розовую лысину, добродушное лицо с круглыми щеками и светлые глаза светились такой добротой и участием, что Мона в один момент отвергла мысль, что почтальон может быть агентом Кирилла. Она окинула быстрым взглядом помещение и не заметила ни одной камеры.
– Ты за посылкой? – деловито поинтересовался почтальон и вдруг извлек откуда-то из-под конторки небольшую тарелку с домашними пирожками.
– Угощайся, сам я не справлюсь.
Мона, поколебавшись и почувствовав, что зверски проголодалась, взяла один. Интересно, почему все так и норовят ее накормить?