Завеса дыма становилась всё плотнее, лёгкие обжигало горячим воздухом, и он вновь закашлялся. Громов прополз под завалом и смог добраться до входа. Здесь огонь был сильнее — вся южная часть здания полыхала. Им не удалось локализовать горение, даже при вводе дополнительного количества сил. Они продвигались вглубь завода по мере ликвидации пожара, когда часть потолка просто обрушилась над ними.
В глазах потемнело, а противный звон в ушах не давал расслышать происходившего вокруг. Одна балка, разламываясь от падения, пришлась как раз на его спину. Боль моментально сковала движения, выбивая воздух из лёгких. Форма мокла в месте раны, и Громов чувствовал, как кровь струйкой стекала по его боку. Всё что мог тогда, просто ползти вперёд…
Алексей застонал, стискивая зубы, и перевернулся на спину. София прижала прохладную ладонь к его колючей щеке, надеясь, что ночной кошмар отпустил его, но ошибалась. Мужчина продолжал метаться на постели, и оставалось только гадать, в каком аду он сейчас находился.
— Алексей… — девушка склонила голову на подушку рядом с ним, и снова погладила по щеке, — просыпайся же, хватит себя мучить…
Темнота перед глазами рассеивалась, позволяя хоть что-то видеть, и он услышал его, этот голос. Мужчина кричал где-то неподалёку. Значит, они не ошибались — в здании всё ещё оставались люди. Громов заставил себя заглушить боль и пробраться под завалом. Вот он, вход в соседнее помещение, видимо очередной цех. Чёртова пожарная безопасность на этом частном заводе была такой отвратной, что он готов был собственными зубами перегрызть глотку его хозяину! Если только сумеет выбраться. Всё что увидел тогда, это руку, ободранную, перепачканную, которая тянулась через брешь в искорёженной двери, у самого пола. Ему удалось дотянуться до неё, и схватить эту ладонь.
— Держи её, — Громов сам не узнавал свой голос, звучавший, словно через вату.
Неизвестный мужчина слабо ухватился за его перчатку, но сил ему не хватало. Алексей стянул её с руки и вновь протянул, теперь крепче хватаясь.
— Держи! Слышишь меня?
— Не выйду… не выйду отсюда… — по тому, как затряслась ладонь, которую Громов сжимал, он понял, что мужчина беззвучно рыдал.
— Ты слышишь? Вот, сейчас, ты слышишь? — горло сдавил судорожный кашель, Алексей сильнее стиснул руку, — потерпи, они найдут нас! Найдут, ты главное держи её! Они найдут нас, Новый год, чёрт возьми, мы с тобой ещё по пиву сходим, слышишь?
— Обязательно…
Пальцы в ладони Громова разжались, но он продолжал держать руку.
— Ты какое больше любишь, а?..
— А без… разницы… на халяву… всё вкусное… ты ж… платишь?..