«Вряд ли успеем до темноты, уж больно много трудных участков на которых процессия сильно теряет ход, — взглянул Виктор на давно минувшее зенит солнце. — Рыцарь сказал, что до привала нам час, не рановато ли, до темноты ещё часов пять, не меньше».
Звуки исчезли резко, вот шумела река, цокали копыта, скрипели оси, давили мелкую щебёнку окованные железом колёса, а вот на мир навалилась мёртвая и пугающая своей внезапностью тишина.
— Не верти головой, если не умеешь говорить не шевеля губами, сиди как сидел.
Виктор удивлённо посмотрел на Молчуна, говорил он, точно. При этом ни его челюсть, ни губы, ни щёки не показали и вида, лишь рот был расслабленно приоткрыт.
— Наш Молчун полон сюрпризов, — не вставая и не поворачиваясь, произнёс лежащий на досках пола эльф. — И сюрпризы эти пугают: не слишком ли для семнадцатилетнего сопляка поставить звуковой барьер уровня второго круга.
Зевнув и придав себе безразличный вид, Виктор растянулся на деревянном дне телеги и повернулся лицом к невысокому деревянному борту. Ложась, он мазнул взглядом по ехавшему в трех локтях от них молодому рыцарю, тот, с нескрываемой скукой на лице, проследил действие пленника, взглянул на неподвижно сидящего Молчуна, после чего полностью потерял к содержимому клетки всякий видимый интерес.
— Слава богам за то, что послали мне в попутчики не полных идиотов, — «безмолвно» зашипел Молчун, — и вознесутся им бесконечные хвалы за тупости и лень тех «курей», которые от большой пустоты в голове зовут себя Соколами! За тех выкидышей тифозной блудницы, которые не догадались подсадить к нам своего смердящего собрата.
— Осталось лишь уточнить каким богам направлены твои хвалы… — задумчиво произнёс своим певучим голосом «спящий» эльф.
— Сомневаюсь, что ты, мой златовласый друг, надеешься услышать имена светлого пантеона, рад бы ты был услышать про пантеон стихийный, вот только больно мало ты похож на доверчивого идиота, даже при всей своей не затыкаемой болтливости. И я бы мог соврать, что хвалы мои устремлены пантеону магическому, да боюсь ложь раскроется неприлично быстро. Или свою ненависть к тёмным ты ценишь дороже своей жизни?
— Плохой аргумент ты выбрал Молчун, ох плохой, ибо ненависть моя во сто крат ценнее жизни моей. Но непосредственно сейчас я связан вещами подороже и ненависти, и жизни и ради тех вещей не плохо бы самому решать куда идти и на чём ехать. Так что я готов тебя минимум выслушать.
— А ты, Мирвен викор, готов меня выслушать? Или может ты вспомнил своё имя после общения со вчерашним плешивым воронёнком?