Талос прирожденный боец. Он заставил Амалию бороться и помог ей найти способ разбудить собственного внутреннего воина.
Встав с кровати, она надела черную футболку и спустилась по лестнице в гостиную. Там она взяла скрипку и настроила ее, а потом вернулась в спальню.
Как только Амалия села на краю кровати, он открыл глаза.
Ее сердце колотилось как сумасшедшее, она застенчиво улыбнулась ему. Закрыв глаза, она поместила скрипку под подбородком и подняла руку со смычком.
Зазвучала последняя музыкальная пьеса его бабушки. Талос в мгновение ока проснулся, как только Амалия заиграла. Ему казалось, что он вернулся на четверть века назад, в свое детство, когда его мир рухнул.
Если раньше он жаждал услышать ее игру, то теперь хотел вырвать скрипку из ее рук и вышвырнуть инструмент в окно. Но он был не в силах пошевелиться, чтобы остановить музыку. На него нахлынули воспоминания. Он оказался так же бессилен, как в тот день, когда ему было семь лет и он не сумел остановить собственного отца, который избивал свою жену.
Вспоминая те ужасные времена, он чувствовал, как его душа тем не менее успокаивается. Воспоминания уходили на второй план, уступая место прекрасной музыке.
Ему казалось, что он слушает игру влюбленного духа. Если Талос закроет глаза, то увидит перед собой свою бабушку. Но бабушки рядом не было. Рядом с ним была Амалия, которая с любовью и сочувствием интерпретировала музыку Рэи Каллиакис.
Игра Амалии стала для него настоящим подарком судьбы.
Доиграв до конца, она открыла глаза, и он прочел в них тревогу. От избытка эмоций сердце едва не выскочило у него из груди.
Он провел рукой по своему лицу и вдохнул через нос, стараясь успокоиться.
— Когда мои родители умерли, я страдал от ужасных кошмаров, — хрипло произнес он. — Моя бабушка приходила ко мне и садилась на кровать, как ты сейчас, и играла для меня, пока я не засыпал снова.
Амалия не ответила; ее глаза были широко раскрыты и наполнены эмоциями.
— Ты возродила ее музыку, — просто сказал он.
Она прижала скрипку к груди.
— Это самая красивая пьеса, которую я когда-либо играла. И я буду играть ее на гала-вечеринке для твоего деда.
При виде ее решимости у него сжалось сердце. Он знал, что ее битва со страхами еще не выиграна, но она будет с ними бороться. Что-то в ее взгляде говорило ему, что она не станет сражаться со страхами исключительно из-за контракта и последствий, которые могут наступить в случае ее провала.
Он вдруг подумал, что она будет бороться ради него.