Правда, открыл это какой-то К. П. Станюкович, судя по всему - наш, доморощенный, а, как известно, нашим мы не очень верим... Но, с другой стороны, его точку зрения разделяет не кто-нибудь, а сам профессор Жак Бержье, француз, а это уже, что ни говори, существенно меняет дело.
- Это вам не запчасти к "ДТ-54",- потряс в воздухе журналом Шишкин.
- Да-а, тут есть над чем подумать,- вытаращил глаза и как-то весь сжался мой сосед и друг Семен. Некоторое время он смотрел на меня не мигая, потом хрипло, ошеломленно спросил: - И ты... ничего?
- А что? - не понял я.
- Как же... Далековато, как я понимаю. И лампы... Есть ли они, эти лампы?
- Что-что, а лампы будут! - значительно шмыгнул носом Кузьма Петрович.
Шишкин поддержал его.
- Я думаю, товарищ Станюкович не подкачает! - сказал он, заглядывая в журнал и отыскивая в нем фамилию товарища Станюковича. К. П. Станюковича.
На протяжении чтения и всего этого разговора, который походил на перепалку, я не переставал следить за Иваном Павлычем. Он по-прежнему сидел на приступке разобранной машины и вприщур поглядывал куда-то вверх, но не в потолок, а чуть ниже. По лицу его блуждала презрительная усмешка. Казалось, он осуждает и ученых, которые городят всякую околесицу (и за что людям деньги платят), и нас, механизаторов, принимающих эту околесицу за чистую монету.
Правда, однажды эта усмешка покинула лицо Ивана Павлыча. Это было именно в тот момент, когда Шишкин упомянул Туманность Андромеды и сообщил, что она удалена от Земли на 2 250 тысяч световых лет. Иван Павлыч стал серьезным и каким-то строго сосредоточенным. Наверно, он принял световые годы за обыкновенные, земные, и поверил - впервые за все время, пока Шишкин проводил политинформацию. Но потом и Иван Павлыч, видно, сообразил, о каких годах идет речь, и опять напустил на лицо презрительную усмешку, как бы надел маску, и держал ее до конца. А после того, как деловая перепалка кончилась, встал, потоптался на месте и тяжело-тяжело вздохнул:
- Такое время, когда день год кормит, а они...И медленно подался к выходу.
Мы были смущены, даже не то чтобы совсем смущены - иной реакции никто из нас от Ивана Павлыча не ожидал, а как-то, скорее, обескуражены в высшей степени. Все-таки руководитель... А руководитель, какой бы пост он ни занимал, должен быть если не лучше, то во всяком случае и не хуже того, как и что мы о нем думаем.
- Не понял старик. Эх-ха-ха, ничего не понял, - с сожалением заметил Шишкин.
Нам тоже было жаль Ивана Павлыча. Но мы ничего не сказали. Только потоптались, повздыхали и занялись каждый своим делом.