— Я не счастлива, потому что за мной кто-то охотится! В моем шкафчике страшные и мерзкие вещи! — я сделала шаг в сторону, показывая на испорченную толстовку. — И я могу сама помыться. Мне не нужна ее помощь. Я хочу, чтобы моя мама помогала мне.
Взгляд Хайдена смягчился, когда он поймал меня за запястья.
— Эмбер, ты этого не хочешь, — он убрал мои руки с края толстовки. — Позволь мне увести тебя наверх.
Я смотрела в его глубокие карие глаза. Они были так прекрасны, так искренни. У меня ушло время, чтобы вспомнить, за что я на него злилась. Я отошла от него.
— Я видела тебя, — прошептала я.
Его брови взлетели вверх, когда он прошептал мне в ответ:
— Видела что?
— С ней, — я опустила взгляд, тяжело вздохнув. Внезапно вся моя злость исчезла. Вся дерзость испарилась. Я просто захотела присесть. А может, принять ванную. Сначала все же присесть.
Смущение пропало с его лица.
— Эмбер, это не то, что ты…
— Я хочу увидеть маму, — я отвернулась от него, понимая, что мы не одни.
Близнецы стояли в проходе вместе с оживленным Гейбом. Все они смотрели на меня.
— Что? — простонала я.
Губы Гейба сжались.
— На твоей левой щеке кровь.
Я рассеянно подняла чистый рукав и стерла ее со своего лица.
Хайден поймал мою руку, опуская ее.
— Все нормально. Гейб, где Лиз?
— Она с Оливией, — Гейб сложил руки на груди. — Оливия хотела, чтобы Лиз осталась с ней, пока она не уснет, или типа того.
Мои плечи опустились. Оливия не просила об этом меня с того момента, как мы сюда приехали.
— Так… что случилось? — тихо спросила Фиби.
— Она думает, что я режу кроликов, — Курт взял стул и уселся на него. Я нахмурилась, когда он вытянул ноги. Он подмигнул мне в ответ. — Она думает, что я поехавший психопат.
Глаза Фиби расширились.
— Курт, — мягко предупредил Хайден.
— Ты и есть, психопат, — сказала я.
— Эмбер, что я сказал тебе в машине? — Кромвел достал воду из холодильника. — У тебя был ужасный вечер…
— Вы не можете рассказывать мне, что эти вещи не связаны! — Я попятилась, ударяясь спиной о стол. — Хотите, чтобы я поверила, что это все совпадения?
Фиби скрестила руки, строго глядя на меня.
— Ох, черт…
— Что? — спросил ее близнец, нахмурившись. А потом его глаза расширились. — Что ты сделала?
Эти слова были, как бомба для всех в комнате, наверное, потому что Паркер редко говорил. Я уже и забыла, насколько мягкий и мелодичный у него голос.
Фиби прижала руки к лицу. Свет красиво падал на ее фиолетовый лак для ногтей.
— Я знаю, — прошипела она. — Я облажалась. Думаешь, я этого не знаю?
— Что происходит? — требовательно спросил Кромвел.