Я чувствовала себя привидением.
Гейб, светловолосый парень, который бросал меня по всей кухне с помощью телекинеза, покидал комнату, как только я в нее заходила.
Близнецы, Фиби и Паркер, вообще не признавали моего существования. Никогда в жизни я не чувствовала себя такой неудачницей, а это уже о многом говорит. К тому моменту, как Кромвел практически приказал мне прийти на кухню, я даже этому была готова радоваться. Хоть кто-то хотел поговорить со мной.
Оказавшись там, я снова села на то же место, где и сидела два дня назад, но на сей раз с нами был Хайден. Он не участвовал в разговоре, так как был занят поглощением длиннющего сэндвича.
— Я хотел обсудить ситуацию со школой. Ты там уже зарегистрирована и можешь пойти на занятия завтра, — сказал Кромвел.
Я смотрела на Хайдена. Он ел удивительно быстро и был еще более неряшливым, чем Оливия. Кусочки помидоров и индейки падали на тарелку вместе с каплями майонеза и горчицы.
— Тебе ни в коем случае не разрешено обсуждать свои способности с чужаками.
— Да, думаю, я уже знаю, что случится, если не послушаюсь. — Вырвалось у меня.
Кромвел вздохнул.
— Эмбер, я сожалею о том, что случилось с твоим другом. Однако, ты сама не оставила мне другого выбора.
— Адам ничего не знал, — в сотый раз повторила я.
Кромвел положил руки на стол.
— Я не буду больше обсуждать это с тобой, Эмбер. Но ты должна понять, если я подумаю, что ты сказала кому-то из чужаков о нас, я сделаю то же самое. Снова.
— Или вы просто можете отослать меня.
Он сделал глубокий вдох, чтобы сохранить терпение.
— Да, всегда есть такой вариант. Ты поняла, Эмбер?
Хайден перестал жевать и тоже ждал моего ответа.
— Да. Я поняла.
— Хорошо, — сказал Кромвел. — У меня к тебе есть несколько вопросов. — Я смотрела на него до тех пор, пока улыбка не стала напряженной. — Я хотел бы узнать, сколько раз Оливия использовала свой дар? Кроме того раза, когда использовала его на тебе.
Я подумывала о том, чтобы соврать.
— Несколько раз: с котом, голубем и Пискуном. Я пыталась объяснить ей, чтобы она не делала этого, но не могу пообещать, что она не сделает этого, как только увидит мертвое животное. — Я посмотрела на Хайдена. Сэндвич он уже съел и смотрел на меня. — Животные — это слабое место Оливии.
— Пискун? Это тот хомяк наверху? — переспросил Кромвел.
Я получила какое-то извращенное удовольствие от того, как глаза Кромвела расширились от удивления.
— Ага. Пискун умер. Я его похоронила. Оливия его откопала. Я проснулась на следующее утро, а эта тварь сидела у меня на груди.