Киностудия занимала три огромных, разделённых на десятки секций ангара плюс 2-этажное административное здание. Учитывая, что Стетсону и так хватает работы, директором я назначил некоего Раймонда Дж. Куливана. Человек к своим 55 годам имел многолетний опыт работы на Голливудских холмах, пройдя путь от помощника осветителя до главного администратора киностудии «Paramount Pictures», откуда уволился после того, как повздорил с Адольфом Цукером. Естественно, по моей просьбе ещё до моего разговора с Куливаном мне доложили, в чём была причина размолвки. Оказалось, обладающий жёстким характером Цукер был недоволен критикой в свой адрес, причём критикой по делу, за то, что запускал в производство явно провальный проект. В итоге фильм и провалился в прокате, но к тому времени Куливан уже пребывал на вольных хлебах, с которых я его и подобрал.
Несчастную букву всё-таки прикрутили прямо на наших глазах, после чего я в сопровождении Стетсона потратил больше двух часов на осмотр территории и съёмочных павильонов. Мда, тут на одни только кинокамеры столько денег ушло… Лучше не вспоминать. Дороже всего обошлась земля, она тут буквально на вес золота. Потратился считай что под «ноль», но всё же сумел избежать займов и возможных долговых ям. Если дело не пойдёт – киностудию или имущество частями можно будет продать с молотка. Но по̀ миру мы с Верой и маленькой Софией не пойдём – нас кормили другие проекты: отель с казино, фабрика теле и радиотехнических изделий, телерадиокомпания, газеты… Не считая моих писательских потуг, прибыли от игрушек и исполняемых Армстронгом песен, доли в компании «Gibson»… Может, и забыл что-то, вспоминаю, только когда мне главбухи предприятий (постаревший, но всё ещё убегающий от деменции Самсон Израилевич тащил на себе основной груз в лице «Bird Inc») предоставляют ежемесячные отчёты о доходах. За всем реально не уследишь, даже Стетсон при его талантах не в состоянии всё контролировать, а люди, через чьи руки текли финансовые ручейки и реки, боялись разве что аудиторских проверок. Единственный, в ком я был стопроцентно уверен – это Лившиц. Надеюсь, что если кто-то и ворует мои деньги, то края он всё-таки видит. Иначе рано или поздно тайное становится явным, а мстя моя будет жестокой.
На рассвете следующего дня, 21 февраля 1949 года, я проснулся от ощущения, что по мне кто-то ползает. Ну так и есть, это Софа вскочила ни свет ни заря и решила забраться в постельку к маме с папой. Благо что добираться недалеко – из соседней комнаты. В «Casa del Mar» мы сняли номер «люкс» с видом на океан, с гостиной и двумя спальнями. Одну из спален заняли мы с Варей, во второй, поменьше, по-хозяйски со своими взятыми в поездку Кеном и Барби разместилась дочка.