– Ну не знаю. Как мне известно, у эльфов поголовно такой недуг. Но этот, свои тексты стелит так гладко, словно постель молодым перед брачной ночью. Да и как? – поднял брови Странник. – Из ландышей и легких снов. Складно пишет, красиво. Правда на эльфийском.
– А что с эльфийским, то? – поинтересовался Симон, что уже подошел к прилавку и раскрыл журнал.
– Как что? – негодующе повысил голос Странник, вырвав страницу. – Тут на целом листе диалог двух баб из трех реплик, и то – про ухаживание за мачтовой сосной, – жаловался Странник, комкая и отправляя себе в рот непонравившийся фрагмент. – Интерлюдия про лесное хозяйство, мать его.
– А вдруг это просто долгая аллегория такая, – хмыкнул Симон. – Ты их старые дорожные грамоты не видел. Бабина толщиной с мою руку, – говорил торговец, вписывая пару строк в журнал. – Ладно, Родя, пошли разгружать фургон, а то заговорились мы тут.
– Мне нужна комната, – резко ударил книгой об пол Странник.
Симон посмотрел на Реда, покивал и многозначительно поднял брови. Редрик все поняв, как ему показалось, заговорил:
– У нас в кампусе лучшим номером считается – судейский. Там все обустроено под стать лордам или высоким чиновникам.
Послышался скрип половиц, из заднего помещения вышел Лоуренс. Он посмотрел на Реда почти незрячим, от пьяного кумара, взглядом, затем хрипло просипел:
– Родя, ты вменяемый? Какой лучший номер? Кому? – Странник резко сел на кушетке и ожидающе похлопал себя книгой по бедру.
Глаза Лоуренса резко стали зрячими, он выровнялся, словно струна, и четко, будто его вмиг отпустило все выпитое, стал чеканить слова:
– Не видишь разве, что за гость у нас. Широко известный факт – Странник не выносит чинуш даже на дух. Да и вот, чтиво у уважаемого. Ему световая сторона нужна. Таким гостям стоит предлагать тридцать четвертый, для аристократических пар. Там и диваны больше и подушки мягче, – выпалил на одном выдохе Лоуренс, покраснев и выпучив глаза.
– И атмосфера романтики в интерьере, – дополнил Странник тираду Лоуренса, постучав по обложке книги. – Учись пацан, – помахал он пальцем. – Я такой скорости реакции у рыболюда гарпунщика не наблюдал. Будет с тебя толк, коли в отца пойдешь, – весело сказал Странник и вошел в крыло гостиницы, опять же, через запертую дверь.
Секунд пять в магазине висела тишина. Затем все синхронно выдохнули.
– Кайзеровы жестяные портки, обошлось, – утер пот со лба Лоуренс.
– А ты зачем выходил, пап? – спросил его Ред.
– Водички хлебнуть, – сказал Лоуренс, теряя четкость выговора, будто выпитое снова напоминало о себе.