Айна ехала с открытым окном, глядя на ворочающийся беспокойным сном ночной город. Обычно в летние ночи аристократические кварталы Тимлейна полнились прогуливающимися, будь то припозднившиеся хмельные кавалеры или сопровождавшие его девицы. Обычно – но не в этот раз. Пустые улицы, закрытые наглухо оконные ставни, редкий свет фонарей. Глухая тишина, ни песен, ни ругани, и тем более никаких прохожих – разве что изредка встретится армейский патруль, конный или пеший. Вот стражников было вчетверо больше против привычного. Карету Лейвиса не остановили, впрочем, ни разу – видели герб Рейсвортов, хищно ощерившегося рыжего лесного кота.
Кузен молчал. О делах не говорил – видно, опасался, что возница подслушает. Подал голос лишь раз:
– Как тебе тимлейнские ночи, сестра? – голос Лейвиса оставался встревоженным, взгляд – бегающим. Беспокоится, не решит ли все же строптивая кузина выдать заговор королю или нынешнему герцогу Айтверну? По всей видимости, да. Хладнокровием своего отца этот юноша не отличался явно.
– Стеренхордские ночи были не лучше здешних. Столь же пустые и унылые, – ответила Айна сдержанно. – В столице хотя бы найдется, с кем перемолвиться словом. Иногда.
– Рад, если в моем лице тебе нашелся подходящий собеседник.
– Нет, что ты. Я подразумевала своих подруг.
Кузен осекся и замолчал.
Дорога петляла, мимо проносились дома. Экипаж миновал Старую Ратушную площадь, затем Новую, Фонтанную, проехал по Рассветной улице и наконец остановился возле украшенного островерхими башенками особняка Айтвернов. Дежурившие у въезда стражники вытянулись во фронт, приветствуя свою госпожу, когда Айна вышла. На этот раз она все же позволила Лейвису побыть джентльменом, и оперлась на его руку. Даже сквозь перчатку ладонь кузена показалась холодной.
– Когда ждать тебя со следующим родственным визитом, сестра? – спросил сын графа Рейсворта учтиво, мимоходом бросив кивок сержанту привратной стражи.
– Ты можешь заехать ко мне через четыре дня, во вторник, не раньше пяти, – Айна вырвала ладонь из цепких пальцев кузена, запахнулась в плащ, спасая от внезапно налетевшего порыва не по-августовскому промозглого ветра. – Поросенок был хорош, но передай отцу все-таки, в следующий раз ему стоит озаботиться лучшим вином. То, которым он потчевал нас сегодня, было всего лишь приемлемым.
– Я тебя понял, сестра, – Лейвис серьезно кивнул. – Что-нибудь еще хочешь мне сказать на прощание?
– Увидишь во дворце Артура – передай, я скучаю и давно не виделась с ним. Пусть хоть изредка ночует дома, – Айна нарочно подлила масла в огонь владеющей кузеном тревоги. Пусть подергается – хотя бы самую малость. Девушка обернулась к сержанту: – Томас, проводите меня в дом. Здесь становится прохладно.