Никита весь был во власти страданий, которые сам же и учредил.
- Предатели! - бормотал он, имея в виду, очевидно, братанов.
- Ну, ты, как всегда, не прав! - утешал его я. Они ж и союзниками нашими никогда не были... почему же предателями их считать?
- А... тебе все нравится! - Он махнул короткопалой рукой.
Ну... почти всe. Овраг, во всяком случае, нравился мне: много полезных вещей - прочно скрученные пружины от матраца, рядом - почти целый зипун, впрессованный в землю, местами проросший голубыми цветочками и травой. А черви - вообще отменные. С руку! Тихо парил навоз.
- Ат-тличные черви! - вскричал я.
На обрыв взошла чудесная девушка в короткой юбке и, лихо махнув двумя руками, выплеснула ведро с помоями - картофельные очистки повисли у нас на ушах, как ряд сцепившихся "восьмерок", считающихся, как я где-то слыхал, символом совершенства.
- Все! Хватит! - Никита заорал и стал карабкаться из оврага.
У катера я задержался чуть-чуть: Лепесткова чертила мне на папиросной пачке, как можно достичь зверосовхоза водным путем.
- Скоро ты? - Никита метался по палубе.
- Отстань, зудень! - сказала Лепесткова, глянув на него.
Никита вздрогнул, поняв, что это слово прилипло к нему уже навсегда.
7
- Ногу у нас украли! - снова запричитал Никита, выруливая за буй.
- Нет, - опять внес я поправку. - Улетела она.
- Как улетела?
Я лишь вздохнул. Никита встряхнул перед собой карту, показывая, что отныне намерен доверять только ей... всяческие фата-морганы должны уйти, как туман. Лишь строгие научные данные...
- Вот! - Он уставился в карту. - Примерно... через десять миль будет Погост... В смысле, - спохватившись, добавил, - большое рыбацкое село. Там, - блаженно потянулся он, - в баньке помоемся... выпьем! - Он сладко зажмурился.
- Было, - меланхолично произнес я.
- Что было? - вскричал он.
- Село. Большое, рыбацкое, - ещe более кротко добавил я.
- Когда? - он заходился яростью.
- Только что.
- Это!.. - Он не находил слов, чтобы заклеймить то, что мы только что с ним покинули... Уж во всяком случае - не село.
А где "то" село? Вокруг было тихо, пусто.
- Смотри ты в карту, - миролюбиво произнес он.
Я глянул. Мы с ним вздохнули. Работая на наших верфях с первым допуском секретности, мы знали (как, впрочем, и все), что населенные пункты на наших картах, с целью конспирации, всегда ставятся со сдвигом - чтобы враг в них не попал. Враг в них и не попадет. Зато мы - попали, но уходим, не поверив реальности... предпочтя заведомо ложную карту. Ярость Никиты грызла теперь пустоту. Ни домика, ни даже лодки! Берега загажены проходящими тут иногда плотами с лесом - прокисшие сучья в застое у берегов, кора, топляки черные, полузатонувшие, похожие на крокодилов.