А потом она пропадала на месяц-два, возвращалась посветлевшая и притихшая, с лёгким аминазино-феназепамовым амбрэ и гудела из-за колонны «Уральскую» ектению и всё, что по чину было положено. Молилась тонким голоском у «Взыскания погибших», а к праздникам наливалась свежими пророческими силами и шла, чеканя шаг, на паперть с новой порцией обличений. Лицо сияло, камея омывалась слезами, органовая грудь ходила ходуном, и голос, способный перекрыть пять духовых оркестров, летел над Томском, призывая жителей его к покаянию.
Через пару лет, когда мы с Риткой уже вошли в силу духовную, поголодав, порубав гусей и украв всю архиерейскую стерлядку, сподобились и мы быть обличёнными Контрабасихой, но это уже, как пишут настоящие серьёзные писатели, — совсем другая история.
Теперь, когда я читаю обличительные статьи и посты о РПЦ, я всегда вспоминаю Людку — трубу Иерихонскую и тихо радуюсь. Живёт, живёт дело её в веках. Жаль только, что обличительный набор всё тот же, а хочется прогресса. Новизны хочется… Да и голоса не те, не пророческие и даже не голоса юродивых, а так… Гальяны.
По части попадания во всякие нелепые исто- рии мы с Багинской чётко держали пальму первенства в нашей богоспасаемой северной семинарии. Причём это касалось абсолютно всего. Но в плане вычудить что-нибудь в самоволке мы превосходили иногда даже самих себя. О членовредительстве я расскажу как-нибудь в другой раз, а о том, как изысканно мы экспериментировали с собственной психикой, поделюсь сегодня.
Однажды, промозглым осенним днём, когда и собак на улицу не гонят, проректор наш, прекрасный батюшка Леонид решил, что мы очень сильно скучаем в церковном дворе и нас всех нужно срочно освободить от учёбы и литургических стояний и подарить нам весёлую студенческую прогулку. Но так как настоящий семинарист должен, даже развлекаясь, уметь добывать себе пропитание, то отец наш, душевед и человеколюб, ничтоже сумняшеся отправил нас в лес по грибы. По сезону в то время предполагалось нашествие опят, да и старушки церковные рассказывали целые легенды, как они, буквально в метре от дороги, за пять минут нарезали по два КАМАЗа отборнейших, шляпочка к шляпочке, ножечка к ножечке, грибцов.
В пять утра (а во сколько ещё должен выходить на охоту настоящий грибник?) нас, 25 человек, усадили в старый, перемотанный синей изолентой и скреплённый для надёжности медной проволокой, ПАЗик и повезли по грибы да по ягоды.
А так как батюшка наш был дипломированным филологом и ещё более дипломированным богословом, но никак не микологом, то предположить, что в середине октября в Томской области с грибами уже как-то не очень, он не мог. Мы и тем паче. Сказано собрать опят на зиму, значит надо собрать. Хоть позапрошлогодних, хоть ложных, хоть каких. Благословение получено — всё. Вариантов нет.