– Какое послание?
– Вообще-то целых два. Первое – от израильского правительства. Оно наконец разблокировало наши данные с раскопок в Кесарии.
– Замечательно, – Эрин попыталась изобразить энтузиазм, но не преуспела в этом. Ну, хотя бы Эмми и Хайнриху воздадут дань за их последние труды, которые послужат эпитафией их кратким жизням. – А второе от кого?
– От кардинала Бернарда.
Удивившись, она посмотрела на Нейта в упор. Не одну неделю она пыталась достучаться до кардинала – главы Ордена сангвинистов в Риме. Подумывала даже слетать в Италию, чтобы устроить форменную осаду его апартаментов в Ватикане.
– Уж пора бы ему ответить на мои призывы, – проворчала Эрин.
– Хотел, чтобы вы перезвонили ему незамедлительно, – сообщил Нейт. – Такое впечатление, что дело срочное.
Эрин испустила вздох негодования. Бернард игнорировал ее два месяца, а теперь вдруг ему что-то от нее понадобилось. У нее к нему была тысяча вопросов – тревог и мыслей, копившихся за последние недели по возвращении из Рима. Она посмотрела на доску, разглядывая полустертую строку. И об этих видениях вопросов у нее тоже хватает.
Были ли эти эпизоды последствиями посттравматического стресса? Не переживает ли она вновь время, проведенное в западне под Масадой?
Но если так, почему я ощущаю вкус вина?
Тряхнув головой, чтобы прояснить мозги, она указала на конверт в руке Нейта.
– А это что такое?
– Адресовано вам, – он протянул конверт ей.
Для простого письма конверт чересчур тяжел. Эрин пробежала взглядом обратный адрес.
Израиль.
Слегка дрожащими руками она вскрыла конверт с помощью авторучки.
Заметив, как дрожат у Эрин руки, Нейт поглядел на нее с озабоченным видом. Она знала, что он уже беседовал с университетским психологом о собственном ПТСР[4]. Они оба уцелели, но заплатили за это кровью, став обладателями секретов, говорить о которых вслух не могли.
Подняв конверт, она вытряхнула оттуда один машинописный лист и предмет, размером и формой напоминающий перепелиное яйцо. При виде этого предмета сердце Эрин упало.
Даже Нейт негромко ахнул, отступив на шаг назад.
Эрин подобной роскоши была лишена. Она быстро прочла сопроводительное письмо от израильских сил безопасности. Те решили, что прилагаемый артефакт более не является вещественным доказательством по закрытому расследованию их дела, и выражали надежду, что она передаст его законному владельцу.
Эрин держала отполированный кусочек янтаря в ладони, будто драгоценнейший предмет на свете. Под унылым флуоресцентным освещением он смахивал на отполированный бурый камешек, но на ощупь теплее. Свет бликовал на его поверхности, а в самом центре недвижно зависло крохотное темное перышко, сохранившееся на протяжении тысяч лет, будто навеки запечатленное в янтаре мгновение.