Она любит его, несмотря ни на что.
Корца прижал ладонь к ее щеке. Но как могла она пережить палящее сияние в своем богомерзком состоянии? Неужели его тело защитило ее? Или все-таки его любовь?
Так или иначе, радость наполнила его. Он погружался в ее серебряные глаза, позабыв об окружающей их пустыне. Она здесь, а все остальное покамест неважно. Ее рука поднялась. Мягкие кончики пальцев коснулись его щеки.
– Любимый… – шепнула она.
17 часов 03 минуты
Эрин отвела взгляд от Руна и графини. В глазах до сих пор плясали зайчики после этой вспышки света. Она готова была поклясться, что на миг разглядела распахнутые крылья, взмывающие с песка. И устремила взгляд к звездам.
Звезды.
Выпрямившись, она медленно огляделась, заметив, что ночное небо очистилось от хмари, разбегающейся во все стороны. Представила, как темный воздух обретает прозрачность повсюду, вплоть до Кум.
Неужели удалось захлопнуть открывавшиеся врата?
Джордан стоял рядом, сгибая и разгибая левую руку и немного потряхивая ею, напомнив Эрин о более неотложной заботе. Она вспомнила, как Джордан рухнул на колени, схватившись за бок, будто от сердечного приступа. И спросила:
– Как ты себя чувствуешь?
Джордан поглядел на мальчика, на пропитанный кровью песок.
– Когда он упал, у меня возникло ощущение, будто из меня что-то выдирают. Думал, смерть пришла.
Снова.
Эрин вгляделась в бледное лицо Томми. Глаза закрыты, будто он просто мирно спит. Тогда в Стокгольме прикосновение мальчика, его кровь воскресили и исцелили Джордана. Она заметила, что лужа крови больше не светится, вяло впитываясь в песок.
Подавшись вперед, она сжала руку Джордана, чувствуя ее тепло и радуясь ему.
– Мне кажется, во время этой вспышки света ангельскую сущность, которой наделил тебя Томми, исторгли из тебя.
– А где меч? – поинтересовался Джордан, озирая землю под ногами.
Меч тоже исчез.
И снова ей представились эти крылья, сотканные из света.
– По-моему, он вернулся к прежнему владельцу.
К ним подошел Бернард, не сводя глаз с небес.
– Мы помилованы.
Эрин уповала, что он прав. Однако не всем так повезло.
Опустившись на колено, она прикоснулась к пропитанной кровью рубашке Томми. Поднесла пальцы к его юному лицу, в смерти ставшему совсем детским – черты расслаблены. Он наконец обрел мир и покой. Кожа под пальцами Эрин еще не остыла.
Теплая.
Она прижала ладонь к его горлу, вспомнив, как сделала то же с Джорданом.
– Он еще теплый. – Наклонившись, Эрин рывком распахнула рубашку у мальчика на груди, так что пуговицы брызнули во все стороны. – Его рана пропала!
Томми внезапно вздрогнул, приподнялся, оттолкнувшись от нее – явно напуганный, обводя всех недоуменным взором. Написанный на лице страх померк, сменившись узнаванием.