Сначала я не понял, что меня остановило, но чем больше я лежал в кустах неподалёку от просёлочной дороги, тем больше мне не хотелось двигаться дальше. Подождав ещё несколько минут, я жестом подозвал «Погранца» и «Рубика».
– Что думаете, товарищи командиры? – спросил я нейтрально, но «Погранец» ощутимо напрягся, а «Рубик», он и есть «Рубик». Он городской разведчик и диверсант, не было у него в инструкторах «Рыси». Правда, «Погранец» тоже сразу не врубился и спросил:
– Объясни, «Командир». – Молоток, сразу понял, что что-то не так.
– Ох, «Погранец»! В гроб ты меня загонишь. Как ты жив-то до сих пор? Прислушайся. Птицы где? В той стороне, куда мы идём, ни одного соловья не слышно. Хоть одна птица вякнуть должна была? Вспомни, что «Рысь» про соловьёв говорил? Гнездятся на расстоянии триста-четыреста метров. Поют с двадцати двух часов и всю ночь до начала пения всех остальных птиц.
Здесь самые места для их обитания. Речки, ручьи, озёра, болотца, разнотравье, кусты. Время два ночи, а ни одного не слышно. С нашей стороны, откуда мы пришли, слева и справа у нас озёра, поют как ни в чём не бывало а впереди нас, километрах в двух, деревня, там как вымерло всё. Где соловьи, «Погранец»? Птицы на местных деревенских так реагировать не могут. Засада там. Вряд ли на нас, нас засечь не могли, я последнее время с вами, всё вроде было спокойно.
«Погранец»! Возьми троих, и уходите вдоль леса к правому озеру и дальше до болота. Только смотреть. Даже если на твоих глазах детей резать будут, если что, пришлёшь гонца. Ждём утра и только смотрим. Пройди вдоль озера насколько сможешь далеко. Осмотри подходы к деревне и тропы в кустах и перелеске. Не нарвись на мины.
«Рубик»! Забирай остальных, и уходите к правому озеру на самый край болота. Если что, завтра ночью будем эту деревню обходить. Со мной остаются «Чук», «Гек», «Гном», «Ёж», «Фея», Тая и Авиэль с напарником. На крайний случай сигнал открытия огня – белая ракета.
Группы разошлись быстро. Пререкаться со мной в рейде не рискует никто, а мы добрались до каких-то кустов и затихарились до утра.
Утро красит нежным светом. Всё красит утро, кроме пепелищ и бронетранспортёров карателей. Три деревни здесь было. В первую «Погранец» ещё ночью упёрся, сгоревшую, но без жителей. Во вторую – «Рубик» днём у озера, та была побольше, жителей тоже куда-то сгребли, а вот дома разобрали. Сгоревших строений крайне мало. Ну и, наконец, третья, та, в которую мы чуть ночью не впёрлись.
Деревня, судя по карте, была большая, и её никак не обойти. Справа от неё – заболоченный луг, плавно переходящий в болото, слева озеро, перед самой деревней тоже заболоченный луг, поросший редким кустарником. Я прямо в этот луг уткнулся и заныкался в этом кустарнике. Крайний бронетранспортёр охранения метрах в пятистах слева от меня. Деревни нет, сожгли её уже давно, а каратели стоят слева на краю озера, вот поэтому-то и соловьёв слышно не было. Угу. Вон оно что. Это не каратели, это сапёры мины ставят и, похоже, заканчивают уже.