Светало. Туман постепенно редел, и над только что покинутым требищем, а точнее, над вершинами деревьев, окаймляющих это священное место, уже появилась алая полоска зори. Село было рядом, и девушкам оставалось лишь преодолеть небольшую еловую куртину да овсяное поле, отделяющие сестер от покинутого ими жилища.
Внезапно, Эльви остановилась и сделала знак сестре. Кайя тоже замерла и внимательно прислушалась к этой безмятежной и утренней тишине. Где-то там, со стороны Лисятника едва слышались звуки чьих-то многочисленных и осторожных шагов. Сойдя с тропинки, девушки остановились и укрывшись за мощными стволами деревьев, замерли в каком-то, казалось бы, бесконечном и тревожном ожидании. Прошло ещё немного времени, и, наконец, они увидели незнакомого воина, осторожно пересекающего их путь. Затем появился и ещё один человек, и вскоре девушки насчитали не менее двух десятков незнакомых им людей, тайно пробирающихся в сторону их села. Незнакомцы были вооружены, а это явно указывало на то, с какой целью скрытно движутся к селу эти неизвестные и молчаливые люди. С замиранием сердца, девушки, вдруг, вспомнили рассказы Яра о бесчинствах и грабежах каких-то варягов и вполне возможно, что это и были именно они. Ни Эльви, ни Кайя никогда не видели иноземных воинов, но рогатый шлем, на голове одного из них явно указывал на его несомненную скандинавскую принадлежность. Дорога в село была блокирована, предупредить сельчан невозможно, и девушкам оставалось лишь смотреть и ждать чем закончится этот страшный и вероломный набег.
Из-за укрытия, где неподвижно притаились, охваченные страхом девушки, было хорошо видно все, что происходит сейчас в оставленном ими селении. Чужие воины уже взяли в кольцо их жилища, и теперь один из них, видимо, самый главный, что-то говорил понуро стоящим неподалеку селянам. Затем, после непродолжительной паузы, к их вождю подошел Арчи и что-то долго объяснял ему, показывая рукой на стоящие рядом жилища. Нойд, видимо, в чем-то пытался убедить своего собеседника, однако это ему, по всей вероятности, так и не удалось. Их дядя вновь вернулся к селянам, что-то сказал им, и те, разойдясь по своим жилищам, вскоре вернулись, неся с собою, добротный и гладкий мех, Шкурки были небольшими, и не трудно было догадаться, что это куницы. Более ценного товара у односельчан просто не было. Они сложили его у ног чужого вождя и вновь отошли на край площади. Дань была заплачена и, казалось бы, все плохое уже позади, но не тут-то было. К варяжскому вождю подошел один из дружинников и что-то ему сказал. Девушки еще раньше заметили, что этот человек подходил к их жилищу и даже заглянул в него. Мехов там не было, и, может быть, именно это воин и сказал своему вождю. Было видно, что тот остался крайне недоволен услышанным и что-то гневно произнес, вновь обращаясь к селянам. Ратники плотнее сомкнули кольцо и недвусмысленно подняли свои тяжелые и мощные луки. Девушкам показалось, что еще мгновение — и все будет кончено, но, к счастью, они ошиблись. Люди снова разошлись по своим жилищам и снова принесли выделанные куньи шкурки. Это были последние, и они отдали их в обмен на собственную жизнь. Брать в этом селении больше было нечего. Тот ратник, что заглядывал в их жилище, вновь подошел к своему вождю и что-то стал говорить, показывая в ту сторону, где спрятались сестры. Вождь выслушал и дал какую-то команду. Двое ратников, один из которых только что разговаривал с вождем, пройдя сквозь оцепление, направились в их сторону. Сначала девушки подумали, что это просто случайность, но, разглядев внимательнее, в одном из них они, с удивлением, узнали Глума, того самого кривича, который, два года назад появившись в их селении, так неуважительно и настойчиво приставал к Эльви. Сомнений не было. Ищут именно их.