У площади Льва Толстого Мишка слез и пошел в детский сад.
Сестренка обрадовалась приходу брата, но первый ее вопрос больно отозвался в Мишкином сердце.
— Миша, а где мама?
— Мамы нет, Люсенька.
— Мама на работе? Да? А мама придет?
— Если баловаться не будешь, придет, — ответил он, чувствуя, что бесполезно говорить ей о смерти матери.
Чтобы отвлечь девочку, он вытащил из кармана конфету, которую отложил для нее за завтраком.
— На́ вот…
Девочка немедленно сунула конфетку в рот.
— Ну, как ты устроилась? Хорошо?
Девочка кивнула головой.
— Ты скажи мне, если кто обижать будет.
Говорить больше было не о чем. Мишка вспомнил наставления матери, которые она раньше делала ему, уходя на работу, и повторил их сестре. Девочка молча кивала головой, но слушала невнимательно, несколько раз оглядывалась на дверь. Там были подруги, и, видимо, ее оторвали от игры. Погладив по голове сестренку и неловко чмокнув ее в щеку, Мишка вышел.
Отсюда он направился на Сытный рынок. Здесь можно было встретить людей из всех районов города, всех возрастов, всех профессий. Мишка осторожно пробрался к тому месту, где накануне он видел однорукого, но там его не оказалось. Углубившись в промежуток между ларьками, мальчик ждал и наблюдал, разглядывая людей и прислушиваясь к разговорам. Однорукого не было. Тогда он пошел по рынку и, выбравшись из толчеи, залез на лестницу рыночного корпуса. Отсюда было хорошо все видно, но из-за тесноты лица людей было невозможно разобрать. Мишка упорно искал в толпе запомнившуюся ему фигуру инвалида.
— Мишка! — услышал он знакомый голос.
Оглянувшись, он увидел Ваську, который протискивался к нему из толпы.
— Куда ты пропал? Мы тебя искали, искали вчера… Думали, разбомбило… Завтра со Степкой хотели в больницах искать.
— По делам ходил, — серьезно ответил Мишка, — А ты чего тут?
— А я очереди продаю.
Васька забрался на лестницу и, устроившись рядом с другом, объяснил, что это значит.
— У ларьков очереди за картошкой, а как тревогу объявят, их разгоняют. Я, понимаешь, вон в тот подъезд запрячусь и жду. Как отбой заиграет, так бегом — и сразу к ларьку. Всегда первый. Хорошо платят. Видал?
Васька достал из кармана пачку «Зефира», открыл ее и протянул Мишке:
— Бери.
— Я бросил курить.
— Почему?
— Так. Ни к чему это. Небо только коптить, — резко сказал Мишка.
Васька с изумлением посмотрел на приятеля, смутился, закрыл коробку, повертел ее в руках и спрятал в карман.
Некоторое время они сидели молча. Васька чувствовал, что с приятелем произошло что-то, о чем надо было говорить в соответствующей обстановке.