Небо стало темным, но из пустой тьмы вскоре засветило ярким ореолом сияние светло-изумрудного тона, занимая еще большее пространство на небосводе и переходя в могучий, широкий огромный поток света. Все небо вспыхнуло раскаленным огнем. Вихри, брызги огня, дрожащие снопы, трепещущие искры, огненные столбы, танец блестящих стрел. Заструился разноцветный туман, напоминающий не то какое-то огненное чудовище, не то крылья из огня и перламутровой пыли. Вся эта масса многоцветия и блеска соединилась в один огромный небесный пожар… Да, это был небесный пожар холодного огня. Наконец это бурное сцепление, этот магический хаос огненного потока световой материи затих. Еще мгновение, и все потухло… И снова открылись зенитные ворота, и все новые и новые формы небесного фейерверка начали низвергаться среди неба, как будто их кто-то черпал из бездонного цветного блеска.
А в это время внизу, у земли, огненные языки, казалось, заходили за вершины гор и холмов, и отраженные многоцветные огни бегали по оголенным от снега валунам. Причудливые тени, передвигающиеся на освещенном фоне снега, казалось, писали какие-то таинственные знаки на никому неизвестном языке.
Но как красиво заканчивалось это зрелище! На небосводе засветился громадный веер — источник спектральных чудес, который нежно переливался неуловимой гаммой красок, и спокойно и медленно, теряя свою интенсивность, слабел и исчезал. Цепи скал над фиордами стали еще черней и угрюмей… А небо продолжало светиться постоянным неполярным сиянием.
Много раз впоследствии долгими полярными ночами я наблюдал полярные сияния, стараясь проникнуть в тайну последовательности и чередований всех бесчисленных форм этого исключительного явления природы.
Но слишком многочисленны и бесконечно разнообразны в своей многоцветности и конфигурации были каждый раз наблюдаемые мною сияния, чтобы я мог установить какую-нибудь закономерность в процессе сочетаний красок и форм, в непрерывной смене их на небосводе. Да и те изобразительные средства, которые доступны человеку — слова, кисть художника и в особенности фото, — слишком слабы, чтобы полностью передать впечатления от этого явления».
У каждого, кто наблюдал полярные сияния, возникает один и тот же, главный вопрос: что это такое?
Коренные жители Европейского Крайнего Севера называли сияния «лисьим огнем». Полагали, что лиса махнула своим хвостом по снегу и пошли искры вверх, огнем разгорелись. Индейцы Северной Америки считали, что сияния — это отблески далеких костров. Туземцы Новой Зеландии называют полярные сияния большим костром (таху — нуи-а-ранги). Арабский посол, прибывший к царю славян, Ахманд ибн Фарлан наблюдал полярное сияние на Севере, которое он описал так: «Я поднял голову, и вот облако, красное, как огонь, находилось близ меня. Из него исходили шум и голоса, в нем были видны как бы люди и кони, в руках этих фигур были луки, копья и мечи; я различал и представлял их себе. И вот показалось другое подобное облако, в котором я также видел людей с оружием и копьями, и оно устремилось на первое, подобно тому, как один полк конницы нападает на другой. Мы испугались этого и стали покорно молиться богу, а жители страны издевались над нами и удивлялась нашему действию…»