— Тебе не кажется, что ты переборщил с девушкой? — голос Сейи вывел его из задумчивого состояния.
Ятен повернул голову и увидел, что брат стоит в проёме двери, облокотившись на косяк.
— Ой, вот только не начинай! — фыркнул Ятен, повернувшись назад к телевизору.
От осуждающего взгляда Сейи ему сделалось ещё хуже и молодому человеку потребовалось приложить немалые усилия, чтобы прогнать это наваждение. Никто не должен видеть его слабым! Даже им, самым близким… особенно им…
— Она так кричала, что мне страшно становилось, ей богу!
Ятен усмехнулся.
— Ещё бы! Девчонка кончала, как заведённый автомат всю ночь! Прямо, как сучка в течке! Мне самому-то сложно было остановиться… Член просто колом стоял, прикинь. Никогда я еще столько не трахался за раз! Какой невероятный потенциал оказался у студенточки-скромницы!
— Ты хоть домой-то её отвёз? — поинтересовался Сейя.
— Домой? — Ятен широко зевнул. — Много чести. Её к рассвету развезло так, что она стала просто невменяемой. Узнать домашний адрес было нереально, поэтому я попросил водителя сунуть ей пятьсот долларов и высадить где-нибудь в безлюдном месте.
— Ты поступил, как самый настоящий мудак! — гаркнул Сейя. — Надо найти эту девушку и убедиться, что с ней всё в порядке! Что она не в обиде!
— Да прекрати ты грузиться! — закатил глаза Ятен. — Что ей сделается?! К тому же, если мы пойдём искать её, то можем попасть под прицел папарацци. И как мы потом будем прессе всё объяснять? Я оставил девчонке деньги. Всё. Проблемы нет!
Сейя покачал головой.
— Сомневаюсь. Мне кажется, что мы об этой девушке ещё услышим…
В её голове шумел океан, разбиваясь прибрежными волнами о скалистый берег сознания. Веки были тяжёлыми. Внизу живота саднило. Язык пересох, а пальцы дрожали, словно у алкоголика со стажем. Солнце пригревало ей щёку. Слышалось пение птиц.
Невероятным усилием Минако подняла руку и коснулась своих длинных спутанных волос, но открыть глаза так и не смогла. Похоже, у неё температура. Лоб был горячим и весь в испарине. Минако немного знобило. Где же это она находилась, и что с ней произошло, девушка никак не могла вспомнить. Всё было как будто в тумане.
Её память напоминала разбитое зеркало, в котором отражалось прошлое. Вот она маленькая стоит рядом со своими родителями и что-то тихо напевает. Мама заботливо гладит её по голове и завязывает красный бантик на затылке. «На счастье», — шепчет она, улыбаясь одними глазами. А её глаза — это безоблачное летнее небо над бесконечной гладью воды, которые померкли и выцвели, когда у неё обнаружили рак. Об этом Минако узнала в мае. Она как раз заканчивала шестой класс. В апреле через год мамы не стало…