— А в остальном вообще на тебя не похож! Удивительно даже! — воскликнула Рей.
— Пусть так… — прошептала Минако, прижимая младенца к груди. — Я всё равно буду любить его… за двоих…
Последнюю фразу она произнесла совсем тихо, но Рей этого не заметила.
— Тебе надо попытаться его покормить сейчас. Нужно практиковаться, — напутствовала подруга.
Минако оглядела всех собравшихся в её палате и залилась краской.
— Думаю, сейчас это не слишком удобно… — она вдруг осеклась, уставившись на младенца, который неожиданно заплакал.
— Вот, я же говорила, что его надо покормить! — сказала Рей.
— Может, это газики? — предположил Кайто. — Я читал на форуме молодых отцов, что у маленьких такое часто бывает…
— Ч-ч-что мне делать? — запаниковала Минако, бросая отчаянные взгляды на плачущего малыша.
— Детка, дай-ка я возьму его на руки, — улыбнулась госпожа Циркония.
— Но Минако нужно учиться справляться самой! — возразила Рей. — Она ведь его мама.
— Мамой она станет, только получив опыт. А ребёночек не должен плакать!
— Вот именно! — поддакнул Кайто. — Рыба Моя, ты вечно встреваешь не в тему!
— Что-о-о?!
В этом шуме новый стук в дверь казался едва уловимым. Минако не пошевелилась, пока доктор Минь, сухая невысокая женщина с короткой стрижкой, появившаяся на пороге, не кашлянула, обращая на себя внимание.
— Прошу прощения, но мне нужно поговорить с мисс Айно наедине…
— Это моя семья, доктор. Мне нечего от них скрывать…
— Хорошо, — кивнула доктор Минь, нервно поджав губы. — Я пришла сообщить, что мы продержим вас в больнице ещё некоторое время… Чтобы убедиться в том, что швы не разойдутся и вашей жизни ничего не угрожает…
Минако нахмурилась. В словах доктора ей послышалась какая-то тревожная недосказанность.
— Но на будущее вам будет рекомендована терапия и комплекс процедур… — продолжила доктор.
— Зачем это ещё?
— Видите ли… роды у вас были крайне тяжёлые… Персонал боролся за вашу жизнь и за жизнь вашего ребенка… Всё закончилось благополучно… Однако есть очень большая вероятность того, что вы больше не сможете иметь детей, мисс Айно…
Минако проснулась от громкого детского плача, пронзившего темноту её комнаты.
«Только не это! — застонала про себя девушка. — Ведь я покормила тебя всего пару часов назад! Дай же мне поспать ещё хоть минут двадцать, малыш!»
Минако уткнулась в подушку, но чем больше она медлила, тем сильнее и настойчивее становился плач. Наконец девушка встала и включила ночник. Тусклый желтоватый свет озарил комнату. Минако подошла к колыбельке и посмотрела на красное от крика личико своего сына.