А я сосредоточился на Родесе. Как наложил, так и снимать? Хорошо. Попробуем произнести формулу в обратном порядке. Мой бывший профессор говорил что-то подобное перед тем, как я казнил его за неуважение. Итак, обратная формула.
Родес сжался в комок. Он откровенно меня боялся. Дома я бы раздувался от удовольствия. А здесь… Здесь было не по себе. Странно внушать такой абсолютный страх человеку, который даже не знает, кто я. Неужели действительно я настолько ужасен?
Я снова осторожно потянул проклятие на себя. Представил его в виде огромного чернильного пятна, только живого. Пятно шевелилось, мурлыкало от удовольствия, обволакивая свою жертву. Основная его масса расположилась на голове.
— Кис-кис, — приказал пятну.
Проклятие замерло, но тянуться ко мне не рискнуло. Как чуяло, что растопчу его на месте. Однако я не умею сдаваться. Поэтому осторожно, почти что нежно потянул еще разок. Сопротивляется! Бедолага Родес заорал, а черное щупальце влезло ему в рот, и волдыри украсили даже язык.
— Рот закрой, — посоветовал я. — А главное, чтобы под пояс не попало.
Родес покраснел. Какая цветовая палитра! Ну же, проклятие. Я твой папочка. Ко мне!
Тьма ринулась к рукам, разевая пасть. Не тут-то было. Швырнул ее на пол и придавил ботинком, снова используя заклинание развеивания. Проклятие в последний раз булькнуло — и пропало. Словно и не было никогда. Родес ринулся к двери — похоже, желудок у бедолаги не выдержал. Зато все видели, что волдыри на теле исчезли.
— Браво, — профессор медленно захлопал в ладоши. — Вы меня удивили, Эрин. Позволите называть вас по имени?
Я кивнул. Пусть как хочет, так и называет. Все равно это вряд ли спасет его от увольнения. Варварские методы обучения! Ему самое место в бездне с моим первым преподавателем.
— Признайтесь, вы раньше практиковались? — спросил он.
— Нет, — ответил я. — Снимать проклятие пришлось впервые.
— Кто еще хочет попробовать? — обратился Керенис к группе.
Повисла такая тишина, что только движения профессорского хвоста колебали воздух. Желающих не нашлось. Что поделать? Светлые не учатся проклинать. Как темные не учатся снимать проклятия.
— Присаживайтесь, Эрин, — сказал мне профессор. — А теперь все вместе записываем: «Простейшие проклятия и способы противодействия».
В простейших проклятиях я разбирался как рыба в воде. А вот о способах противодействия никогда не задумывался. Но решил, что это наука полезная. Надо ею овладеть. Поэтому, как примерный темный, начал записывать за Керенисом. Вернулся Родес. Бледно-голубого оттенка. Прямо все цвета радуги сменил. Я даже восхитился.