– Зуба у неё нет.
– Всё что ты разглядел?
– Нет, молода, свежа. Волосы белые с рыжиной. Высока. Не худа, не жирна. Грудь не мала, не велика. Зад от пола высок, нога длинная. На лицо пригожа. Хочет выглядеть как благородная. Хотя по говору из мужичья, не из босяков, ну может из мельников, из чёрного люда точно. Но зуба верхнего нет. То и портит её.
– А головорез, значит, продал её.
– Как лошадь в наём сдал, сам спать пошёл, а мальчишка из пекарей её в покои повёл.
– Ступай.
Человек поклонился и вышел, а приор тоже в зале не остался. Поторопился по бесконечным коридорам и лестницам туда, куда ни кто из посторонних попасть был не должен. В личные покои Августа Вильгельма герцога фон Вуперталя, графа Филенбурга, курфюрста и архиепископа славного города Ланна.
В покоях архиепископа приор оказался не один, тут уже был его лекарь, незаметный монах, из самых близких, и пожилая монахиня.
Сам он сидел в кресле с высокой жёсткой спинкой, а монахиня мазала ему красные шишки на ногах коричневой мазью с едким запахом. Последние десять лет архиепископ страдал подагрой. А лекарь не мог найти нужного лекарства. Что только не пробовал, и кому только не писал. Всё впустую. Но архиепископ его не гнал, то, что болезнь не усугублялась, он и тому был рад. Он знал, что некоторые другие нобили страдали куда тяжелее от этого недуга.
А приор стал рядом, как и другие наблюдал за действиями монахини.
– Не молчи,– сказал архиепископ, взглянув на него,– что сегодня случилось?
– Ничего, что достойно вашего внимания…– начал брат Родерик.
– Кроме…– продолжил архиепископ.
– Кроме письма от вашего брата.
– Конечно от епископа Вильбурга. Другие братья меня редко беспокоят.
– От него монсеньор.
– Что желает мой брат?
– Желает, что бы вы даровали рыцарское достоинство одному доброму человеку. И причём без промедлений.
– И что задумал епископ Вильбурга?
– Пытаюсь выяснить.
– Значит, не знаешь.
– Пытаюсь выяснить. Но зная норов нашего добродетельного епископа, боюсь, что деяние это будет не во славу Матери Церкви нашей.
– Да уж не во славу. – Согласился его высокопреосвященство. Помолчал и продолжил.– Думаешь, он опять затеял какое то воровство или войну, с каким ни будь соседом.
– Грешен, что так думаю, монсеньор.
– Ну, а человек, о котором просит мой брат, кто он. Знаешь о нём что либо?
– Из добрых людей, аббат Дерингофского монастыря писал о нём, я вам докладывал.
– Не помню.
– Он убил в поединке миньона принца Карла фон Ребенрее. И высек на деревенской площади одного из безбожников Гиршей.
– Ах, это он! Я помню, ты говорил про него. Он твёрд в вере?