– Сержант, – произнёс Волков, подходя к костру, где сидело больше всего солдат и девок,– собери своих людей.
Сержант Карл, по прозвищу Вшивый, поглядывая на мешок, что с трудом держал Ёган, окликнул солдат от соседних костров, все стали собираться вокруг кавалера. И когда собрались тот сказал:
– Мне принесли серебро, хотят купить наши пушки, что мы взяли трофеем в арсенале. Одну из кратаун мы отдадим курфюрсту, три остальные наши. За них нам предложили восемь сотен монет.
Он сделал знак рукой и Ёган бросил рогожу наземь, на бугорок. Рогожа раскрылась и перед солдатами и девками, что стояли кругом, развалилась целая куча серебра. Чуть стекла по неровности, шелестя и разливаясь. И застыла. Куча денег была огромна. Все смотрели на неё заворожённо, и солдаты и женщины. Все молчали. А Волков обвёл взглядом людей внимательно и спросил:
– Ну, так что, отдаём картауну и две кулеврины за восемь сотен?
– Берите ребята, – громко и звонко крикнула молодая и рыжая девица, – берите серебро, купим вина согреемся и вы не пожалеете, клянусь!– Она задорно задрала подол до самого бесстыдства. Показала всем.
И дружно, сразу все вместе загалдели солдаты. Стали обсуждать, большинство хотело взять деньги, но были и те, кого не соблазнила рыжая, ни лобком, ни вином. Те, кто понимал, что пушки больше стоят.
– Чего галдите, дураки, Пруфф говорил, что пушки больше стоят.– Перекрикивал всех старый корпорал Фриззи,– потерпеть не можете? Как рыжим, волосатым пирогом запахло, так бошки потеряли?
– Чего ждать то? Опять обещания про богатое завтра, а тут деньга вот она лежит,– не соглашались с ним другие.– Вот она. И пусть, что меньше.
– Берите деньги ребята,– визжала рыжая, тряся подолом над огнём,– вина купим!
– Мало, – громко говорил сержант,– господин кавалер, пусть купец накинет деньжат, восемь сотен мало.
– Да, да,– подтверждали другие солдаты,– мало, пусть даст ещё!
– Сколько ещё хотите?– Спросил кавалер.
– Сотню! – Не мелочась, выпалил сержант.
– Да, сотню, сотню,– снова поддержали его люди.
– Купец добавит сотню, – сразу согласился Волков,– монах, брат Ипполит, иди сюда. Писать и считать будешь. И того все три пушки мы отдаём за девятьсот монет, согласны?
– Согласны, согласны,– говорили солдаты.
– Мне как старшему офицеру – четверть, и людей всех моих посчитайте, они дрались не хуже вас, а Хилли-Вилли, так и вовсе всех офицеров у них побили. А господину Рохе, сержантскую порцию.
Он мог кричать уже что угодно, его почти ни кто не слушал, все сгрудились вокруг старого корпорала, сержанта и монаха, которые уже уселись на мешки, достали бумагу и чернила и стали считать людей. И доли. Тут расталкивая девок и солдат, вперёд пробился капитан Пруфф, он был в одной рубахе и шоссах и босой, несмотря на холод: