– Что ж, мой принц будет доволен,– сказал фон Пиллен,– пушку я видал, отличная пушка.
– На том разрешите нам отклонятся и отбыть,– сказал кавалер,– ждут нас.
– Я буду скучать без вас.– Сказал молодой человек.
И Волков ему поверил, и усмехнулся. Скучать то он будет – по Брунхильде. Стали разъезжаться, но фон Пиллен его окликнул:
– Господин кавалер.
– Да.– Волков остановил коня.
Молодой человек дождался пока все отъедут и произнёс:
– Я хотел с вами поговорить…
Он вздохнул, а кавалер сидел, улыбаясь, поигрывал поводьями. Кавалер знал, о чём будет разговор. Фон Пиллен, искал слова, а Волкову их искать не было нужды, и он заговорил:
– Говорить хотите о Брунхильде?
– Да,– признался юноша.– Как вы догадались?
– Она сказал мне.
– Сказала?– Удивлению фон Пиллена не было предела.– Она сказала вам о нас?
– Да и я благословляю вас.
– Что? Благословляете? На что?– Недоумевал молодой человек.
– Ну как на что, на брак, она сказал мне, что вы собираетесь, на ней женится.
– Женится? Я?
– Ну, да она мне так сказала, или вы не предлагали ей руки и герба своего?
– Я, я даже не знаю, может она не так меня поняла. Я просто думал…
– Что думали?
– Понимаете у меня родственники…– говорил молодой рыцарь как оправдывался.
– У всех родственники, так что выдумали насчёт женитьбы?
– Я не могу женится, понимаете, я из старого рода, у нас так не принято женится, и я надеялся…
– На что? Что я оставлю вам красотку, что бы вы тут не скучали?
– Да, но… Нет, нет я не так выразился…
– Прощайте фон Пиллен, я забираю её с собой, – кавалер тронул коня, – А вы всю жизнь будете вспоминать её, таких больше нет, и ещё может, пожалеете, что не женились на ней.
– Но она же гулящая!– Кричал ему в след фон Пиллен.– Как же на ней женится.
– Да гулящая! Ещё какая! Таких ещё поискать! Впрочем не ищите – не найдёте, прощайте фон Пиллен, вы упустили свой шанс.
Он ехал и смеялся, вспоминая печальное лицо юного ротмистра. Это утро, было холодным и прекрасным. Он сегодня поедет в Вильбург и дней через пять, с таким обозом ни как не меньше, он отдаст раку епископу. От этой мысли ему на душе было хорошо, и пусть что холодно. И он засмеялся, в кои веки. Сам с собой. По дороге он встретил Роху, тот сопровождал пушку, которую везли фон Пиллену, для курфюртса.
– Роха, не вздумай отдать ему лошадей, отдашь только пушку, лошади мои.
– Я понял Фолькоф,– отвечал Роха по кличке Скарафаджо.
Он глядел на кавалера и удивлялся. Он ни никогда не видел, что бы тот смеялся. Да такого он вспомнить не мог.
Глава 15.
Самая большая телега была для неё. В телегу уложили перины и одеяла, поставили корзины с едой и вино. Агнес уже сидела в телеге, укутанная в одеяла. А Брунхильду все ждали, хотя обоз уже давно уехал вперед. Кавалер кутался в плащ и ни чего не говорил. Слушал обычную болтовню Ёгана. Вскоре она пришла, была она в новом и дорогом платье, в шали и в новой замысловатой шапочке. Несла узелок, у телеги встала, застыла, стала ждать молча, ждала, пока Ёган слезет с лошади и поможет ей сесть в телегу. Села рядом с Агнес они попихались немного, пообзывались и Брунхильда закутавшись в одеяло, сказал монаху, что сидел возницей: