Солнце уже сушило росу на крышах домов, а туман ещё полз по улице, когда рыцарь Божий Иероним Фольокф въехал, впереди людей своих, в чумной город Фёренбург через южные ворота.
За городом, вороньего гвалта почти не было слышно, а тут за городскими стенами он почти оглушил кавалера. Мерзкие твари, и вороны и чайки, крыльями разгоняли клочья тумана, с шумом и раздражённым ором взлетали, садились на крыши, и гадили, везде где можно. И следили за людьми, что пришли мешать им, пировать. Кроме этих тварей ничего живого на улицах не было.
– Капитан, – позвал Волков, останавливаясь,– семь человек в авангард, трое идут вперёд, двое смотрят улицы и переулки, что справа, двое других, что слева.
– Да, господин кавалер,– капитан отъехал, распорядился.
Так и пошли, не торопясь, рассматривая строения, что стояли по обе стороны широкой для города дороги. Дома вокруг были крепкие, все белёные, с чёрными от времени стропилами, окна со стёклами. Многие дома с заборами и большими воротами. Видимо кто-то, и конюшни тут имел. Беднота, явно, на этой улице не жила. Но сейчас здесь ни кто жил, не городская рвань, ни честные горожане. Дома стояли с открытыми нараспашку дверями. Ворота тоже нараспашку. Во многих окнах стёкла биты. Все дома словно предлагали: Загляни в нас дружок, хозяева наши мертвы, но в нас есть, чем поживится.
Волков дождался, пока капитан Пруфф с ним поравняется и тихо сказал:
– Капитан, тут очень много соблазнов, для ваших людей, следите внимательно за ними, это не вражеский город, грабить я не позволю.
– Буду следить, господин кавалер,– заверил капитан.
И тут сержант, шедший в авангарде, закричал:
– Господин кавалер, тут живые!
Волков, Ёган поехали вперёд, к людям из авангарда, которые стояли в двадцати шагах от первых живых, которых они встретили. Они обогнали свой авангард подъехали к горожанам ближе.
Конь, солдата сам остановился и замотал головой, словно не хотел идти вперёд. И кавалера это не удивило. Туман почти растаял и Волков и Ёган отчётливо видели небольшую телегу без лошади, доверху наполненную мёртвыми людьми. Перед телегой стоял худощавый человек, был он в широкополой шляпе, непонятного цвета, в маске из кожи, с большим кожаным носом, в узком сюртуке до земли, некогда синего цвета, и кожаном фартуке, тоже длинном. На руках его были перчатки. А за ним, у телеги, стоя ли два мускулистых и высоких парня, те были только в штанах и кожаных фартуках, на ногах деревянные башмаки, на руках рукавицы. Все трое были очень грязны, все были в отвратительных потёках. Двое здоровяков, судя по лицам, были ещё и недоумками.