– И долго он будет там сидеть?
– До рождества.
– И мзды не возьмёт?
– Думаю, нет.
– Многие благородные господа крепки, словом своим. – Задумчиво произнёс монах.
– Он из таких.
– А так ли крепки люди его? Долго сидят они в цитадели среди чумного ужаса. Все ли тверды духом, и нет ли тех, что хотят покинуть город этот?
Тут Волков стал понимать, куда клонит монах, он внимательно смотрел на его лицо с незажившими ссадинами. У этого хитрого человека было лицо чистого ангела. И глядел он на кавалера глазами наполненными светом Божьим. Непонятно, правда, за что били его недавно, да ещё отравить кого-то вроде собирался, яд с собой таскал, но если это не принимать в расчёт – воплощение святости. Что ни мысль – то мудрость, что ни слово – то елей.
– Говори, – сухо произнёс кавалер.
– Протяните им руку дружбы, но так, что бы господин их о том не ведал.
– Как?
– А пошлите им бочку вина, церковное то они давно выпили, наверное, а от вина никакой солдат не откажется. То шаг будет первый наш.
В точку. Волков знал не понаслышке, что значит сидеть в крепости.
Сам в осаде сидел не раз, один раз насилу живым вышел. Осада это всегда голод, уныние и вечное ожидание штурма. Он был уверен, что люди за стеной цитадели истосковались по хорошей еде и вину и даже по общению с другими людьми.
– Ёган, – крикнул он.
– Да, господин, – откликнулся слуга.
– Штандарт вывесили?
– Да, господин.
– Запрягай телегу.
– Едем куда? Что повезём?
– Бочку вина, пару свиных ног, мешок фруктов, пару сыров, кувшин масла, мешок муки. Всё в телегу.
– Сделаю, господин.
– Поп,– сказал кавалер, – ты пойдёшь со мной.
– Как пожелаете, господин.
Брат Семион поклонился.
Недалеко от моста Волков велел Ёгану остановить телегу. Он задумался, полез в кошель, достал из него склянку, ту, что отобрал у брата Семиона, кавалер вертел её в руках, разглядывал, она была из прозрачного стекла. А сама жидкость в ней была жёлтой, маслянистой. Монах стоял рядом с ним. Он прекрасно видел, что рассматривает рыцарь, он молчал. Люди, шедшие с ними, остановились, ждали.
– На сколько человек хватит этой отравы? – Наконец спросил кавалер у монаха.
– Сказано было, что этого достаточно будет, – отвечал монах, – я в делах таких не сведущ. Сказано было, что в общий котёл вылить желательно.
– А если в вино? В бочку? На сколько человек хватит?
– Сказано было, что зелье доброе, что бы сам даже малой доли не ел и не пил из отравленного.
Кавалер опять уставился на склянку, глядел, глядел, а потом размахнулся, закинул стекляшку в канал и сказал:
– Поехали.
– Вам опять позвать ротмистра? – Кричал стражник с башни.