Теперь же помещение больше напоминало сокровищницу или кабинет собирателя редкостей, чем повально увлекались в последнее время богатые аристократы. Одна стена была сплошь заставлена шкафами с прозрачными стеклянными дверцами, на полках там чего только не стояло. Мраморные и бронзовые статуэтки, друзы редких кристаллов и даже шкатулки, сплошь покрытые искусной резьбой или инкрустацией. Рядом на специальных подставках напоказ выставлены массивные перстни и кольца с крупными драгоценными камнями, и тут же – нагрудные украшения понтифика со знаком Единого. По соседству с регалиями верховной власти старинные золотые кубки времен императора Оттона I, а дальше всякие забавные вещицы вперемежку с непонятными древними артефактами.
У другой стены – диван и кресла с вычурно изогнутыми подлокотниками и ножками, покрытыми слоем позолоты. Впрочем, позолота была здесь везде, начиная с ручек на дверях в виде причудливых листьев и заканчивая резными деревянными карнизами под потолком. Дианель поморщился. У эльфов ценилась неброская изящность в декоре. А Понтифик явно кичился своим богатством.
И позолотой все не ограничивалось. Многие предметы были целиком изготовлены из чистого золота, как, например, подсвечники или чернильный прибор на письменном столе, чья столешница была инкрустирована перламутром. На столе, кстати, ничего не было, за исключением парадного чернильного прибора, и вообще не похоже, что за ним много и плодотворно работают. Видно, Аполлинариус предпочитал любоваться золотыми безделушками, выслушивая устные доклады секретаря. В своей любви к этому желтому металлу нынешний понтифик переплюнул даже драконов. Складывалось впечатление, что хозяин этого кабинета поклоняется не Единому богу, а языческому божеству Тримэю с Северных островов. Северные дикари тоже тащили в святилища своего божка всевозможные золотые побрякушки. Дианелю стоило большого труда сдержать презрительную усмешку и постараться изобразить почтительное восхищение этой глупой свалкой по большей части безвкусных вещей.
После всех положенных по протоколу приветствий эльфийский посол сразу же перешел к делу.
– Прежде чем начать наши переговоры, ваше святейшество, мне хотелось бы сначала убедиться в сохранности нашей святыни.
– Вы подозреваете нас в обмане? В подлоге?! – Понтифик нахмурился и обидчиво поджал губы, отчего его лицо стало похоже на печеное яблоко.
– Что вы, ваше святейшество, как я посмел бы предположить такое?! Просто вы должны понимать, что, если ларец был вскрыт неумелыми руками, святыня могла уже погибнуть или перестать быть таковой. Тогда наши переговоры теряют всякий смысл.