Очнулся я в своей келье. За окном вечерело, в ногах моей кровати, откинувшись на стену, сидел Олаф.
– Ты чего свет не зажигаешь?
– Ох, княжич, напугали вы всех сегодня!
Горбун вскочил и сразу развил бурную деятельность. Зажег масляный светильник, налил в кружку отвар, помог мне сесть и сунул в руки кружку. Все это время он не прекращал бубнить себе под нос, до меня доносилось что-то про неразумное дитя и дурных эльфов.
– Не ворчи, Олаф. Все нормально. Лучше скажи, как Дианель?
– Да что этому остроухому сделается?! С такими целительскими амулетами, как у него, можно и из Райских садов Единого вернуться. Так еще лекарь эльфийский сюда примчался, как только в посольстве про нападение инисов узнали. Спит сейчас ваш Дианель. В покоях магистра Альтуса.
– Вообще-то этот эльф мне жизнь спас. Если бы не он, инисы меня убили бы.
– Если бы он не повел вас в парк, то и сам бы остался цел, и ваш друг не погиб.
Тут я вспомнил про Йохана, и у меня резко перехватило дыхание. Глупый мальчишка… Зачем?! Ну зачем он напал на иниса?! Слабенький необученный маг против убийцы-профессионала. И я даже ничего не успел сделать, чтобы спасти Йохана или хотя бы отомстить. Друга мне жалко до слез… Перевел взгляд на Ас-Урум и коснулся его рукояти. Лежит, зараза, сверкает как ни в чем не бывало, а хорошего парня больше нет.
Мои терзания прервало появление наставника. Он уже в новой рясе, на груди знак верховного жреца Огня. Вошел, окинул нас быстрым взглядом и тихо прошептал:
– Йен, Олаф, соберите вещи и будьте готовы – сегодня вам придется покинуть Остров.
И уже громче, усаживаясь на табурет и доставая жезл, которым обычно проводит лечебные процедуры:
– Олаф сходи пока за ужином, а я Йена полечу.
Горбун ушел, а я поинтересовался у наставника:
– Что происходит?
– Тебя хотят забрать в инквизицию. – Вокруг Эримуса началась пульсация магических полей, меня обдало целительными чарами. – Альтус был у понтифика. Ордер на арест пока отозван, но не отменен. На Острове – военное положение, везде рыщут паладины.
Я попытался узнать подробности, но наставник приложил палец к губам, заставляя меня захлопнуть рот. Привычные процедуры проходили дальше в полной тишине. Вскоре возвратился Олаф с ужином, и Эримус что-то тихо прошептал горбуну, после чего тот достал из сундука мою накидку с гербом и отдал ее наставнику. Накидку туго скатали, и она исчезла в широком рукаве рясы.