— С ума сойти, — выдохнула, наконец, репортер. — Кажется, сейчас мы увидим, как Председатель и первая леди отдают приказ.
Не отдавая себе отчета в том, что делаю, закусила губу.
То есть одно дело знать, что такое возможно, и совсем другое — видеть. Воздух вокруг драконов колебался густым маревом, раскаленный от температуры их тел, и Рэйнар с Леоной стояли в этой плавящей кислород дымке. Невольно сглотнула, когда их ладони почти синхронно протянулись к зверям. Рэйнара — к мощному, крупному дракону, чья чешуя напоминала по цвету пурпур, а Леона — к соседствующей с ним, темно-красной самке.
Слов отсюда, разумеется, было не разобрать, но огромные морды склонились перед такими хрупкими на вид людьми… тьфу, иртханами, а потом в воздух взметнулись огромные мощные крылья. Вспарывая раскаленную дымку, разгоняя ее, звери одним рывком оттолкнулись от земли и вместе взмыли в воздух. От рычания, отразившегося во мне сквозь динамики визора, камера подпрыгнула так, что часть репортерши съехала из кадра, но вряд ли она сейчас смогла бы что-то сказать.
Шум хлопанья крыльев слился с хрустом каменной крошки: драконы один за другим взлетали и разворачивались, направляясь за удаляющейся парой. Камера в руках оператора растерянно скакала то за ними, то на Рэйнара с Леоной.
— Невероятно, — повторила, наконец, репортер, — это просто невероятно. Местр Халлоран…
Микрофон в ее руках чуть дернулся (видимо, руки дрожали).
— Вы можете объяснить жителям Аронгары, что мы только что видели?
— Пресс-конференция состоится сегодня вечером, — произнес Рэйнар. — Но я хочу, чтобы все аронгарцы знали: они в безопасности.
Репортер продолжала что-то возбужденно бормотать, камера провожала Рэйнара с Леоной к флайсу, а я смотрела на свою сестру и понимала, что наши миры действительно несоизмеримо далеки друг от друга. Мне никогда не понять и не почувствовать их невероятную силу, силу их пламени, способную развернуть сотню драконов, как нашкодивших малышей.
Тайны иртханов всегда будут только их тайнами, на пресс-конференции мы услышим то, что должны услышать. Об истинной причине будут знать только члены Совета и особо приближенные.
Так же, как и о том, что со мной сотворила Мелора.
Ой, все.
Не хочу.
Не хочу больше думать о Мелоре, о Совете, вообще думать не хочу.
Пока не высплюсь, мне это противопоказано.
— Теперь мне можно в душ? — поинтересовалась у застывших рядом со мной вальцгардов.
— Теперь да.
И на том спасибо. Спасибо, что в номере есть чудесный халат, в который я могу завернуться, потому что моя одежда до меня пока еще не доехала, и когда доедет — неизвестно. А я безумно люблю свою пижамку с виарчиками, между прочим.