— Сударыня, куда же вы так спешите? Позвольте еще полюбоваться вами…
— Сударь, простите, я очень тороплюсь, — ответила присев в легком реверансе, но он словно кот, облизывающийся на сметану, подошел еще ближе:
— Позвольте узнать: как зовут прекрасную незнакомку?
Вот только нового «любителя женских юбок» мне и не доставало.
«Как мило, Катя! К тебе мужики слетаются, словно мухи на пастилу. И что же теперь делать?», — я запаниковала, потому что не знала, как ответить любезно и с достоинством. Кроме того, понятия не имела, как улизнуть из вновь расставленных сетей мужского внимания? Пока раздумывала, отступая от любвеобильного сеньора, мне на выручку пришла какая-то дама — очаровательная и немного, на мой взгляд, вульгарная (конечно, можно было, и ошибаться на её счет, но слишком броский макияж, казалось, не шел её прелестному личику), появилась за его спиной и нежным голоском привлекла внимание господина к себе.
— Сударь, простите, что отвлекаю вас от столь важного занятия…
— В чем дело, Габриэль?! — ответил тот, резко обернувшись к красавице. Мне хватило этого, чтобы быстрее ветра умчаться по направлению к выходу.
Вместе с Мари мы скрылись за стенами храма и постарались затеряться среди толпы на рыночной площади. Только там, переведя дух, не торопясь вернулись домой. После прогулки почувствовала недомогание. Меня свалила лихорадка. Скорее всего, если бы имелся градусник под рукой, то он, наверняка, показал бы, что моя температура гораздо выше отметки — 39 градусов.
Ле Одуэн, за которым, по моей просьбе, Мари отправила одного из слуг (их в доме было не меньше пяти), пришел через четверть часа. Застав меня в столь плачевном состоянии, он только всплеснул руками и принялся ухаживать, как родная мать. Благодаря общим усилиям лекаря, чая и микстуры, я почувствовала себя значительно лучше и уже к вечеру решила снова подняться с постели, чтобы немножко погулять по саду.
Не успела спуститься, как меня догнала Мари и сообщила, что в гостиной ожидает господин Бюсси.
— Бюсси?
— Да, сударыня. Что ему передать?
— Скажите графу, что я приму его, — ответила горничной, нехотя возвращаясь в дом.
То, что сеньор д'Амбуаз пришел ко мне без предупреждения, вызвало в душе недоумение, хотя этот дом являлся его собственностью. И он мог приходить сюда, когда ему заблагорассудится. Бюсси подарил дом только на словах. Никаких бумаг на этот счет я не имела, поэтому все еще считала себя гостьей графа.
— Интересно, что привело его в столь поздний час? — думала я, поднимаясь по лестнице. Сердце сжимало дурное предчувствие и, как оказалось в скором времени, не напрасно. Зря я надеялась, что судьба станет ко мне благожелательнее, чем раньше. Видимо на то у нее имелись свои причины.