Блистательный сеньор Луи де Клермон, сеньор д'Амбуаз граф де Бюсси сидел возле камина в своем дворце и задумчиво наблюдал за пламенем. Не замечая, как внутри него вспыхнул и медленного загорается цветок пусть еще не любви, но сильной, непреодолимой страсти.
Как бы он хотел сопровождать её карету, любоваться чудным обликом — хрупким и сильным одновременно. Вглядываться в невозможно красивые глаза. Он тонул в них, пропадая с головой. Сорванный с её губ поцелуй, был слаще Рая. Катрин — она влекла его, манила…, столько раз снилась. То он почти терял её, то снова обретал.
Он — принц, обладатель титулов и званий, любимец женщин терял голову из-за какой-то бедной рыбачки?
Но её грация и ум — не вязались с образом простой девушки. Утонченная, милая, изящная — чистая и невинная, так не похожа она на всех женщин, что окружали его с детства — притворщиц и лицемерок. Будь то служанка — Аннет, с которой он стал мужчиной, будь то его сестры и даже мать, святая женщина, даже она умела лукавить.
Госпожу де Шнур граф не видел уже больше недели. Но каждый раз, закрывая пусть хоть на время глаза — ему являлся её облик. Бюсси мысленно разговаривал с ней, успокаивал, ободрял…
— Черт возьми! Катрин, что вы делаете со мной?! — граф с силой сжал кубок с вином (работы венецианских мастеров), и он осыпался осколками на ковре, а вино — словно кровь, оросило его светлый домашний халат.
— Господин Бюсси…
— Ну, кто там еще! — взревел д'Амбуаз, подскакивая с кресла и хватаясь за шпагу.
— Это всего лишь я, Реми, сударь.
— А. это ты, — Бюсси вновь сел в кресло. Лекарь подошел и встал рядом, укоризненно посмотрел на осколки.
— Сударь, вам давно пора в постель. Утро вечера мудренее.
— Мне? В постель? Да кто ты такой, черт возьми, чтобы указывать мне — принцу, что и когда делать!
— Я все лишь ваш лекарь, сударь и надеюсь, хоть немного — друг.
— Прости меня, Реми! Прости! Сам не пониманию, что на меня нашло… — граф глубоко вздохнул и прикрыл глаза, — Клянусь честью, Реми! Она околдовала меня. Я граф, сеньор д'Амбуаз страдаю из-за какой-то рыбачки!
— Тише, тише сударь, вы же не хотите, чтобы ваши слова услышали за пределами этих стен. Не думаю, что госпожа Катрин — колдунья, скорее вы просто влюблены.
— Я? Я влюблен? Не смеши меня, мой друг! Не родилось еще ни одной женщины на свете, которая смогла бы снискать мою любовь. Они все — глупые раскрашенные куклы, не способные к настоящим глубоким чувствам. Все! Без исключения! Я презираю их за тщеславие и любовь к деньгам. Да каждая из них ляжет в постель к любому, кто заплатит чуть больше или подарит красивое колечко.