Он нахмурился, долго молчал. Он стоял совсем близко, только руку протянуть… Ивен видела его глаза.
— Такого больше не повторится, — сказал серьезно.
— У меня нет причин тебе верить.
— Наверно, нет, — сказал он. — И все равно. Десять дней, хорошо?
— У меня есть выбор?
Он не ответил.
Тогда она повернулась к нему спиной. Пошла в дом. В огромных сапогах идти было не просто, подволакивая ноги… а он пусть остается тут босиком.
Он остался… Еще махнул мечом пару раз, но как-то, видимо, очень резко. Обернувшись у порога, Ивен увидела, что он сидит на земле, скрючившись, держась за раненое плечо.
— Вот, держи, — Эйрик протянул ей тарелку.
Еще две попытки сегодня, и, наконец, вышло что-то съедобное. Теперь он был страшно горд собой.
— Спасибо, — сказала Ивен.
— Я попробовал, вроде есть можно, — сказал он. — Хоть какое-то разнообразие.
Ивен кивнула.
Попробовала тоже. Фасоль была неразваренная, жесткая, а морковка наоборот — распадалась почти в кашу, но в целом — не так уж плохо. Холодное копченое мясо и сухие лепешки успели поднадоесть.
— Фасоль лучше замачивать с вечера, — сказала она.
— Да? Я попробую в следующий раз, — очень серьезно, с набитым ртом, согласился Эйрик. — А ты умеешь? Может быть, я еще что-то делаю не так?
— Нет, не умею. Я только видела, но никогда ничего не делала сама.
— Я даже не видел, — он усмехнулся. — Попробуем еще, наугад. Хотя, боюсь, с такой едой мне не завоевать твое сердце. Ты вечно будешь голодная и недовольная.
Ивен невольно улыбнулась.
— Я не стану готовить, — сказала она, так, на всякий случай.
Эйрика, все так же улыбаясь, пожал плечами. Он уже подъел первую тарелку и собирался положить себе еще.
— Я и не прошу тебя, просто прошу совет.
Казалось даже, все эти опыты доставляют ему удовольствие.
Он смотрел на нее… И в этом взгляде было только дружеское тепло. Ни насмешки, ни злобы, ни похоти, ничего… Ему доставляло удовольствие сидеть с ней рядом, разговаривать… не смотря ни на что.
Это немного смущало.
— А подстрелить утку ты не пытался? — спросила Ивен, просто, чтобы что-то спросить. — Там много на реке, еще не успели улететь.
— Я думал над этим. После твоих спасателей у нас остался арбалет, и еще я четыре целых стрелы подобрал, одну не нашел, одна сломалась, но наконечник есть. Можно попробовать пострелять по уткам. Хотя одной рукой не очень удобно, хоть раз бы попасть.
«У нас остался» — отметила Ивен для себя. Словно у них есть что-то общее. Нет ничего, и не будет.
Шесть стрел, выпущенных в него.
— Только жарить утку я тоже не умею, — сказал он.
— Ты выкрал меня у отца, чтобы мучить своей стряпней?